Происхождение нефти газа: от теории происхождения к технологиям поисков > Экзотические теории происхождения, нетрадиционные методы и технологии поисков и разведки нефти и газа
Эфиродинамическая гипотеза происхождения нефти Ацюковского
Шестопалов Анатолий Васильевич:
http://nanoworld.org.ru/post/50927/#p50927
--- Цитата: Kushelev ---http://nanoworld.org.ru/post/50926/#p50926
--- Цитата: Тарасенко ---но синтез то идет...
--- Конец цитаты ---
С чего ему идти, если энергия из розетки? Если Вы по методике Росси будете измерять КПД лампы накаливания, то у Вас даже больше получится, чем у Росси. Не верите? Попробуйте!
Он же измерял силу тока и умножал квадрат тока на сопротивление. А при нагреве сопротивление может увеличиться в разы. Росси этого не учитывал, отсюда и чудо-КПД :)
--- Конец цитаты ---
http://m-kalashnikov.livejournal.com/2093654.html
М.Калашников. ОБ ОСЛАХ-ЭКСПЕРТАХ
ВОПРЕКИ «ПРИЗНАННЫМ СПЕЦИАЛИСТАМ»…
Я, Создатель новой энергетики,
По своей преобразуя воле
Этот мир страдания и боли,
Соберу пылающие цветики,
Отдыхая на магнитном поле...
(Леонид Мартынов, "Гимн Солнцу")
«…История знает множество заблуждений как дилетантов, так и великих ученых. Например, теорию тяготения Ньютона не принял Лейбниц, а Галилей игнорировал законы движения планет, установленные Кеплером…»
(Из доклада основателя движения «Россия-2045» Дмитрия Ицкова на нью-йоркском Саммите сингулярности в октябре 2011 г.)
НЕ БЛАГОДАРЯ, А ВОПРЕКИ
- Бред! – завопит официальная наука. – Быть того не может, ибо нарушается второй закон термодинамики (теория относительности Эйштейна, закон сохранения импульса и т.д.)!
Ученые светила всегда кричат подобное, сталкиваясь с чем-то новым. К этому надо привыкнуть. Это касается и признанных технических специалистов. Мы, читатель, в своей собственной стране ходим рядом с фантастическими прорывами, объявленными безумием и бредом. Горький факт: ВСЕ великие прорывы в науке и технике сделаны не благодаря, а ВОПРЕКИ научному большинству. Это происходит и в России, и на Западе. Как там говорил великий Генри Форд? «Хотите провалить перспективное дело? Поручите его специалистам».
Нынешний директор ВИАМ (Всесоюзного института авиационных материалов), академик Евгений Каблов, любит вспоминать курьезно-печальный эпизод из истории отечественного авиастроения. Например, сегодня даже дураку понятно, что современная авиация должна делаться из прочных и легких композитов. Но это – сейчас. А ведь еще недавно идею строительства воздушных кораблей из композитных материалов встречали в штыки даже маститые авиаконструкторы.
Итак, первый в мире композитный материал создали в СССР. Столкнувшись с нехваткой дорогого и энергоемкого дюралюминия, в конце 1930-х в СССР стали искать выход. Тогда профессор ВИАМа Яков Аврасин смог создать первый в мире композит, склеивая слои из шпона карельской березы с помощью особо разработанного клея. Так родилась дельта-древесина, из которой делали даже истребители. Потом настала эра полимерных композитов, и начальник ВИАМ Алексей Туманов стал продвигать идею строительства новых советских самолетов как раз из таких композитов. Но, как свидетельствует академик Каблов, буквально на дыбы взвились такие титаны-авиаконструкторы, как Андрей Туполев и Сергей Ильюшин. Они заявили, что «самолеты из тряпок делать не будут». А вот авиаконструктор Олег Антонов оказался дальновиднее. Он согласился на инновацию – и уже к 1980 году воздушные суда фирмы «Ан» на 25% состояли из полимерных композитов. («Эксперт»,10-16 сентября 2012 г., с. 82)
Страшно подумать, что могло быть, если бы решение тогда принималось большинством голосов! Тогда передовое направление в авиастроении оказалось бы удушенным в колыбели. Ведь два маститых авиаконструктора, увешанные орденами и осененные кучей высоких премий, высказались против. С двукратным перевесом против сторонников!
Всегда первопроходец вынужден с кровью проламываться сквозь стенку дипломированных специалистов и признанных ученых, твердящих: «Безумие, бред, невозможно, вредительство!» Если бы все зависело от экспертов и признанных научно-технических авторитетов, то наше развитие давно застыло бы или затопталось на месте. Но, хвала небесам, всегда находятся безумцы, которые поступают вопреки «авторитетным и компетентным» мнениям. Так что – честь и слава безумным гениям! Благодаря им мы движемся вперед.
Давайте познакомимся с некоторыми из примеров. Для разминки.
Некоторые курьезы люди моего поколения знают еще по детским книжкам. Например, историю с открытием пароходного сообщения между Европой и Америкой через (естественно) Атлантику.
Итак, в 1836 году английский ученый, доктор Ларднер, выступил с нашумевшим докладом, где доказывал: будущее парусного судоходства непоколебимо! Пароходы – чушь! «Намерение установить регулярную связь между Ливерпулем и Нью-Йорком посредством паровых судов так же несбыточно, как стремление создать линию Ливерпуль-Луна» - заявил уважаемый эксперт, и его слова перепечатали многие тогдашние газеты. Ларднер высказал своего высокопрофессиональное мнение, невзирая на то, что еще в 1819 году американское судно «Саванна» пересекло Атлантику, часть пути проделав на паровой тяге (остальное время – под парусами). А в 1833-м по такой же схеме через океан перешел канадский «Ройал Уильям».
Минуло всего два года, и в 1838 британский пароход «Сириус» пересек Атлантический океан за пятнадцать с половиной дней, ни разу не воспользовавшись парусами. Покаялся ли после этого доктор Ларднер – мне неизвестно.
А случай, когда гениальный химик Антуан Лавуазье, возглавляя французскую Академию наук, провел через нее решение о том, что падение метеоритов невозможно в принципе, и что Академия вообще не будет рассматривать сообщения о падении камней с неба?
А скандал с академиком Бульо в 1878-м? Годом раньше Томас Эдисон изобрел первый в мире способ записи звуков и речи человека – иглой на валике так называемого фонографа. Это было невероятно по тем временам. И вот фонограф 24 марта 1878-го привезли во все ту же французскую Академию наук. Во время демонстрации академик Жан Бульо внезапно сорвался с места и набросился на представителя Эдисона:
— Негодяй, плут! Вы думаете, мы позволим какому-то чревовещателю надуть высшее ученое учреждение?!
Когда слышишь выражение «ученые утверждают) или ученые «открыли» (особенно – «британские ученые»), то поневоле начинаешь смеяться. Ученые много чего утверждали! Мало ли что они говорят? Например, в 1910 году на авторитетнейшем Международном геологическом конгрессе в Стокгольме специальная комиссия заявила, будто месторождения железа на Земле исчерпаются к 1970 году, что нас ждет «железный голод». Но воззритесь окрест: неужели мы сейчас живем в каменно-деревянном веке и меняем редкие куски железа на золото?
В 1913 году очередной Международный геологический конгресс едва не заявил об опасности угольного голода. То, что скоро наступит эпоха нефти и газа, даже не пришла в головы тогдашним ученым.
А когда я был еще маленьким и наивным (в 1976 г.), то ужасался, читая в «За рубежом» тогдашние прогнозы западных ученых. Например, о том, что запасы серебра на планете окажутся исчерпанными к 1996 году, а в 2000 году все живое на планете окажется уничтоженным безжалостным ультрафиолетовым излучением Солнца из-за полной гибели озонового слоя…
В 1937 году три специалиста харьковского Физтеха – Владимир Шпинель, Фридрих Ланге и Виктор Маслов – предложили проект урановой бомбы. Урановый заряд должен был взрываться после того, как две его половины резко сжимались с помощью взрыва обычного ВВ, коим ядерный заряд обкладывался сферическим образом. Проект не пошел из-за резкой критики признанных специалистов и светил теоретической физики. Одним из тех, кто «зарубил» проект, был знаменитый Лев Ландау, звезда физики СССР и будущий Нобелевский лауреат. Всего лишь через восемь лет американцы взорвут три атомных бомбы: одну – на полигоне, две – над Хиросимой и Нагасаки…
В 1937 году лучшие умы Национального совета по исследованиям в США составили прогноз научно-технического развития на недалекую перспективу. Но они не смогли предвидеть такие эпохальные достижения следующего десятилетия, как антибиотики, радар, реактивные двигатели и ядерная энергия.
В 1956 году вышла в свет книга «Воздушная мощь» бывшего сотрудника разведки британских ВВС Эшера Ли. В ней можно было прочитать следующее:
«…В развитии современных тяжелых реактивных транспортных самолетов СССР остается далеко позади Англии и в меньшей степени отстает от Америки. У Советского Союза или у его союзников нет самолета, подобного английским реактивным самолетам «Комета», «Британия» и «Вайкаунт»… Американский военный и гражданский транспортный реактивный самолет «Боинг-707» с четырьмя двигателями также превосходит советского конкурента…»
Практически одновременно с выходом труда сего маститого авиационного аналитика на выставку в Великобританию (22 марта 1956 г.) прилетел Ту-104 – первый в мире успешный пассажирский реактивный лайнер. Он воочию показал, что русские могут в авиастроении. И что гермокабины для пассажиров они тоже смогли сделать – отработав их на опытном бомбардировщике Ту-70…
«…«Попытки большевиков в пять лет создать сельскохозяйственное машиностроение — вещь хорошая, но несерьезная. Заводы могут быть построены, но комбайны, плуги и жатки будут по-прежнему идти к вам из Америки. Детская игра! Надо быть реальным человеком.
А вы — мечтатели, фантазеры. Там, где мы 100 лет работали, вы хотите за 10 лет пробежать».
Эти слова принадлежат мистеру Хомасону, заведующему производством известной американской фирмы «Джон Дир», побывавшему на строительстве «Ростсельмаша». Увы, мистер Хомасон ошибся, как ошибались и другие именитые его соотечественники, предсказывающие будущее России лишь в мрачных тонах: «Ростсельмаш» вступил в строй действующих предприятий 1 января 1931 года, а уже в 1937 году Советский Союз превзошел США по выпуску зерновых комбайнов в 1,5 раза…» - писал в 1977 г. журнал «Техника-молодежи».
В 2011 году «Ростсельмаш» выставил на сравнительные испытания свой лучший в мире комбайн – роторный «Торум-740», еще советскую разработку. Он на деле побил западные машины. Правда, дело было уже после гибели СССР – и на эту победу власти РФ не обратили особого внимания.
В марте 1948 года автомобильный король Америки, Генри Форд Второй, провел встречу с британскими военными – из корпуса оккупации недавно побежденной Германии. Ему показали полуразрушенный гитлеровский автозавод в Вольсфбурге, которая выпускала маленькие заднеприводные машины, похожие на жучков. То были знаменитые «фольксвагены» Фердинанда Порше, те самые «народные автомобили» - грандиозный проект Гитлера во исполнение лозунга «Каждому немцу – доступный автомобиль!». Британцы предложили Форду Второму взять производство совершенно бесплатно. Но магнат брезгливо поморщился: кому нужны эти до безобразия дешевые и простые малютки? Да еще и с мотором сзади? Как пишет историк американской автопромышленности Пол Инграссия, Форд спросил совета своего вице-президента Эрнеста Брича, и тот презрительно заявил: «Мистер Форд, по-моему, это все гроша ломаного не стоит!»
Так решили «признанные авторитеты». А всего лишь через десять лет полчища западногерманских «жуков» буквально завоевали Европу, отбирая рынок у американцев. Именно за счет дешевизны и экономичности «Фольксвагена». А к 2008 году корпорация «Фольксваген» на бирже стоила больше, чем американские «Дженерал Моторз», «Форд» и «Крайслер», вместе взятые…
А вот вам еще живые и весьма красноречивые примеры…
Изобретателем паровой машины непрерывного действия, которая и привела к началу промышленной революции, выступил Джеймс Уатт, совершивший инженерный свой прорыв в 1786 г. К началу XIX столетия Уатт стал солидным господином, совладельцем компании по производству стационарных паровых двигателей и, конечно, признанным авторитетом в их области. На его заводе в Бирмингеме работал механик Уильям Мердок, который бредил постройкой самоходной повозки на паровой тяге, по сути дела – о первом автомобиле. И что же, Уатт разделил эту мечту? Ничуть не бывало! На его опыты владельцы завода, Уатт и Болтон, смотрели осуждающе, а потому энтузиасту пришлось работать по ночам.
Работы Болтона разожгли такую же страсть в еще одном молодом механике, Ричарде Тревитике. Он понял: самобеглый экипаж с паровым двигателем построить можно, только прежние машины Уатта для того непригодны. Они используют пар слишком низкого давления, а потому чересчур громоздки. А тут нужен двигатель небольшой, но мощный. Значит, давление пара нужно радикально повысить.
Едва только признанное светило паротехники Уатт узнал об этом, как сразу взвился на дыбки: «Только убийца, ни во что не ставящий человеческую жизнь, может настаивать на применении пара в 7-8 атмосфер!» (Г.Черненко. «От паровоза до магнитоплана» - «Балтийская книжная компания», 2006 г., с. 12)
К счастью, Тревитик оказался мужиком волевым и при деньгах. Наплевав на гнев Уатта, он в 1801 г. построил действующую карету с паровым мотором. Она хотя медленно, но уже ездила сама, таща на себе водителя (самого Тревитика) и нескольких седоков. Посрамив скептиков, неистовый механик предложил развитие своего изобретения. Мол, паровые экипажи должны таскать за собой тележки – но не по земле, а по двум металлическим колеям, рельсам. Чтобы доказать это и заинтересовать бизнесменов новой технологией, Ричард Тревитик на свои средства в 1804 году строит первый паровоз, несколько прицепных повозок к нему – и на окраине Лондона строит аттракцион. То бишь, маленькую кольцевую дорогу, по которой бегает локомотив с вагончиками, катающий всех желающих за божескую плату.
Но английские бизнесмены тех времен к игрушке этой отнеслись без всякого интереса. Ни хрена они в ней не разглядели, не поняли, что железные дороги – это фантастический прорыв в возможностях человека, в экономике, политике, стратегии и военном деле. А потом рельс лопнул, паровоз сломался – и Тревитик, махнув на затею рукой, занялся другими изобретениями. А первую железную дорогу в Англии построили только двадцать лет спустя. И именно железные дороги породили современную техноцивилизацию, сделали возможными мегаполисы и миллионные армии. По сути дела, на стальной паутине этих путей наросла плоть всего современного мира.
Но как же им продолжали противиться даже после появления первых железных дорог! И в Англии, и в в России, для которой новый транспорт был сущим спасением.
«Что касается до лиц, мечтающих о постройке железных дорог по всему королевству, дорог, которые могли бы вытеснить все повозки, почтовые кареты, дилижансы и т.п., то мы считаем таких лиц со всеми их фантастическими планами не стоящими внимания…» - писал английский журнал «Квартальное обозрение».
«Туннели – опасная вещь, так как езда по ним будет производить у людей катары и чахотку, а оглушающий шум, страшный мрак и зловещий блеск локомотива так ужасны, что подобные изобретения ни в коем случае допускать не следует…» Это из письма инициативной группы английских врачей в парламент. Британским коллегам вторила Медицинская коллегия Мюнхена:
«Быстрота движения, несомненно, должна вызвать у путешественников болезнь мозга. Но так как путешественники желают упорствовать и не боятся самой ужасной опасности, то государство, по крайней мере, должно оградить зрителей, которые могут получить ту же самую болезнь при виде быстро несущегося локомотива. Поэтому необходимо железнодорожное полотно с обеих сторон обнести высоким деревянным забором…»
«Дошли до нас слухи, что некоторые богатые господа, прельстясь заморскими идеями, хотят завести между Питером, Москвой и Нижним чугунные колеи, по которым будет ходить экипажи, двигаемые невидимой силой с помощью паров… Сдается, однако, что этому не бывать. Русские вьюги сами не потерпят иноземных хитростей, занесут снегом колеи, в шутку, пожалуй, заморозят пары…» - писал журнал «Общеполезные сведения».
«Знает ли палата, какой тогда будет дым, шум, свист, даже вихрь, который непременно произойдет от паровозов, проходящих со скоростью 15 или 18 миль в час? Это было бы величайшим вредом, полнейшим нарушением покоя и комфорта во всех частях королевства, какие только могла придумать человеческая изобретательность…» (прения в британском парламенте).
В России времен Николая Первого даже злые брошюры против железных дорог выпускались. В одной из них писали: «Когда сошник вашего самобега встретит твердую массу оледенелого сугроба – массу, которая сильным ударам ручных инструментов уступает незначительными кусками, тогда вы представляете собой жалкий, но поучительный пример ничтожества искусства против элементов природы, и дорого дал бы я, чтобы быть свидетелем позорища, как паровоз ваш подобен барану, который, не будучи в силах пробить рогами стоящей перед ним стены, упрется в нее могучим лбом и брыкается с досады задними ногами…» («Техника-молодежи», № 12, 1974 год, с.60).
Да, пройдет всего лишь несколько лет – и все станут свидетелями позора России, которая окажется бессильной перебрасывать в Крым, к Севастополю, боеприпасы и продовольствие на борьбу с интервентами из-за неимения железной дороги. Все-таки пресса и почтенная публика, как правило, всегда – скопище «высокомудрых» ослов. Так что, читая нынешние СМИ и случая выкрики «Калашников – это Хлестаков!», вспоминайте вот эти самые примеры. Или держите это про себя, когда слышите злобные вопли о том, что струнные трассы Юницкого, например – бред и чушь, и работать они, мол, не смогут.
Кстати, и решение проблемы снежных заносов (не столь острой в Америке и Европе) русские нашли. Лесозащитные полосы стали делать. В 1861-м, назло всем «признанным экспертам», вдоль Московско-Нижегородской дороги появились живые изгороди из ели. В 1877-м полосы из лиственниц защитили Курско-Харьковско-Азовскую и Воронежско-Ростовскую магистрали. На Московско-Нижегородской дороге применили снегозащитные щиты инженера В.Титова. В 1934-м Институт реконструкции пути НКПС СССР (В.Попов и А.Поветьев) довели все до совершенства: создали технологию полосных снегозащитных насаждений, где деревья растут не сплошной полосой, а с необходимыми разрывами…
Железные дороги выступили как классическая прорывная инновация. Как закрывающая технология по отношению к прежним видам транспорта: конному и водному. Немудрено, что железнодорожный транспорт встретил яростное сопротивление, причем не только в России. Во Франции, например, на него ополчились те, кто успел инвестировать огромные по тем временам капиталы в строительство каналов, по которым грузы возились баржами. И недаром Промышленная палата Руана в 1832 г. выступила против строительства «чугунки» между Парижем и Руаном. Дескать, магистраль приведет к деградации сельского хозяйства, разрушению традиционного образа жизни и нанесению урона перевозкам по рекам и каналам. (С похожими аргументами в России выступит министр финансов граф Канкрин, особенно упирая на то, что новый транспорт отнимет заработки у крестьян, что подрабатывают извозом грузов на своих телегах.) В Европе, где система каналов строилась со времен Карла Великого, водотранспортный капитал будет яро мешать железнодорожному строительству.
Однако сопротивление это сломали государственные власти, причем из из военных соображений. В Европе 1830-х все прекрасно помнили, как Наполеон в пеше-конном порядке перебрасывал свои войска с одного театра боевых действий на другой, разбивая своих противников порознь. Помнили – и прикидывали, что мог бы натворить тот же Бонапарт, имей он в распоряжении железные дороги. Все видели, с какой скоростью в США железные дроги ведут к освоению огромных. Диких пространств. Поэтому власть силой «продавила» строительство железных дорог и во Франции, и в немецких землях. А уж потом оказалось, что такие магистрали несут ее и экономическое процветание, создавая новую – машинно-фабричную – цивилизацию и систему мегаполисов.
Шестопалов Анатолий Васильевич:
ПРОДОЛЖЕНИЕ, начало http://deepoil.ru/forum/index.php/topic,46.msg4606.html#msg4606
Потом оказалось, что железные дороги – прекрасный способ вывести из тяжелой депрессии экономику Британии, каковая депрессия случилась в 1830-е. Примеру англичан, занявшихся бурным железнодорожным строительством, последовали другие страны (как-никак, а Британская империя тогда была мировым лидером). Американцы очень быстро смекнули, что железные дороги – это отличная технология для освоения бескрайних прерий их материка. Ну, и пошло-поехало – вопреки первоначальным мнениям ослов-«экспертов».
Запомним эту историю, читатель. Потому что модель слома инновационного сопротивления в военно-государственном порядке людям приходилось применять в прошлом – придется применять и в будущем. Ибо сегодня немало прорывных инноваций затираются именно потому, что грозят обесценить большие инвестиции, сделанные капиталистами в старые технологические системы. Не всем инновациям так повезло, как железным дорогам. Хотя случаи подобного везения есть. Например, Интернет и мобильная телефония. Они смогли на первых этапах развиться и получить финансирование именно потому, что американские военные узрели в них устойчивую, очень живучую систему связи на случай ядерной войны. А уж потом перспективы этих двух инноваций разглядел частный бизнес, превратив Паутину и сотовую связь в завершенные, привлекательные для потребителя продукты. Но если бы не было первоначальных, грубоватых предтеч Интернета и мобильной связи, то и доводить-то было бы нечего…
(продолжение следует)
http://m-kalashnikov.livejournal.com/2094052.html
(2)
ТОЛЬКО НЕ НАДО ТВЕРДИТЬ О «НЕВИДИМОЙ РУКЕ РЫНКА»!
Вот только не нужно рассказывать сказки о том, что в плохом социализме инноваторам живется плохо, а в рыночной (капиталистической) экономике их ждут с поцелуями да объятиями. И «при рынке» изобретатель или исследователь, сделавший революционную разработку, рискует быть уничтоженным.
Я очень люблю книгу Жака Бержье «Промышленный шпионаж», изданную в СССР в 1971-м. Приведу пример оттуда — о трагической судьбе изобретателя ультракоротковолнового вещания (ФМ) Армстронга. И еще одного его собрата по несчастью. Итак...
«...Несомненно, были случаи преследования изобретателей, к ним относится случай с Эдвином Армстронгом, который в 1930-х годах изобрел частотную модуляцию (то самое ФМ-радио, которое сегодня так широко распространено — прим. М.К.). Это изобретение явилось помехой для крупных американских радиовещательных компаний, которые использовали амплитудную модуляцию. Они всеми способами преследовали Армстронга, и он в 1954 году покончил жизнь самоубийством. Лишь намного позднее, в 1960 году, стало известно, что он оставил своей стране великолепное изобретение: радиолокатор, действующий на больших расстояниях, не испытывая помех от кривизны земного шара (загоризонтная локация — прим. М.К.).
Армстронг — один из величайших изобретателей всех времен, и совершенно верно, что он выбросился из окна в результате преследований, которым он подвергался с 1936 года. Верно также, что такого рода преследования обескуражили некоторых блестящих изобретателей, например изобретателя электронного умножителя Фарнсуорта. Последний выиграл битву с трестами, однако был настолько надломлен этой борьбой, что в возрасте 34 лет уединился на небольшой ферме в штате Мэн, занимаясь делами, не имеющими никакого отношения к промышленности.
Армстронг и Фарнсуорт отнюдь не были параноиками, когда поверили, что за ними шпионят. За ними действительно шпионили...»
Не говорите мне о том, что частные корпорации — это просто вместилище инноваций и образец дальновидности! Приведем еще одну картинку из труда Бержье, только теперь — из истории американского атомного проекта. Каковой, напомню, по административно-организационной части возглавлял генерал Лесли Гровс.
«...Как только генералу Лесли Р. Гровсу было поручено руководство проектом создания атомной бомбы, он понял, что это была в большей мере промышленная, чем научная, проблема и что надо заинтересовать в ней американскую промышленность. Последняя не обнаружила никаких признаков энтузиазма. У «Дюпона» заявили, что это — «перпетуум-мобиле». У «Кодака» решили, что это — наилучшее из всех возможных средств создать себе самые крупные неприятности на долгие месяцы. Остальные предприятия проявили еще меньше энтузиазма.
Первая победа генерала Гровса, его главная победа, была одержана над промышленниками, которых совершенно необходимо было убедить. Надо было убедить не только фирмы «Дюпон» и «Кодак», но и многие другие промышленные компании, в частности «Эллис — Чалмерс», которые производили необходимые для проекта специальные насосы на сверхсекретном заводе, отлично защищенном от всякой утечки сведений. До них другие фирмы от этого отказались. Но этот секретный завод мог начать производство насосов для газовой диффузии урана лишь в том случае, если бы ему дали модель. А работу над моделью никак не удавалось закончить. Завершена она была в самый последний момент. За это время научные эксперты фирмы «Кодак» пришли к заключению о неосуществимости проекта. Гровс отправился к ним с докладом, который произвел на экспертов самое скверное впечатление, так как бравый генерал, будучи самоучкой в области науки, говорил «изотроп» вместо «изотоп». Изотропом называют вещество, которое обладает одинаковыми свойствами во всех направлениях, тогда как два ядра изотопа имеют один и тот же атомный номер, но различный атомный вес. Это не одно и то же, и Гровс чуть не потерял все, что ему удалось достичь на длительных рабочих заседаниях.
Его можно извинить. В то время он мало спал, и к тому же с револьвером под подушкой, ибо был убежден, что немецкая и японская секретные службы (которые в то время не знали даже о его существовании) попытаются завладеть секретными документами. Его портфель, который он на ночь клал под подушку рядом с револьвером, в течение длительного времени был единственным местом в мире, где были собраны все секреты атомной бомбы...»
Как мы теперь знаем, атомные бомба и реактор были отнюдь не «вечным двигателем». И «неосуществимый проект» - вопреки «высокомудрому» мнению американских корпораций — принес США грандиозный, исторический прорыв. Из атомного проекта Гровса-Оппенгеймера-Рузвельта вырос современный мир с его электроникой, химией Пятого уклада, компьютерами и т. д. А что было бы, если бы тогдашнее американское государство положилось бы на «авторитетное мнение» корпораций? Тогда они просто подарили бы весь мир Иосифу Виссарионовичу. И в боях за Японию положили бы 2 миллиона жизней. Понадобилась бешеная энергия «американского Берии» (Лесли Гровса) и политическая воля президента Рузвельта, не боявшегося обвинений в «социализме», чтобы продавить архиинновационный проект, каковым и был в 1940-х атомный «Манхэттен». Триумф воли и разума над засильем тупого капиталистического прагматизма — перед нами.
Тогда американское государство не боялось пойти поперек «авторитетного мнения» специалистов и туповатых капиталистов. И добивалось как фантастических прорывов, так и небывалых темпов развития Соединенных Штатов. Теперь же государство в Америке сочло себя институциональным идиотом, во всем полагаясь на мнение и проекты частного бизнеса, вкладывая деньги в основном лишь туда, куда инвестирует их частный капитал. Со вполне закономерным результатом: Америка и близко не имеет тех прорывов, что принесли ей славу, силу и богатство в 1940-1960-е. Ибо капитализм косен и глуп даже больше, чем брежневский социализм. Последний раз Америка дала впечатляющий рывок в 90-е годы, когда частный бизнес использовал эффект от разработок научно-военного комплекса 70-х и 1980-х — когда Рейган резко нарастил военный бюджет. В 90-е это вылилось в триумфальное шествие Интернета, Ай-Ти, мобильной связи и т. д. Вплоть до нынешних айфонов с айпадами. Но уже массированные вливания в оборонные программы с 2001 года десять лет спустя так и не дали подобного успеха. Что неудивительно: в «нулевые годы» все делалось не по старым «планово-социалистическим» рецептам, а в логике неолиберально-рыночного слабоумия. Сейчас западники говорят: мол, не государство теперь, а частные корпорации взяли на себя процесс разработки инноваций. Печальный результат – налицо.
Мы заговорили об электронике? Напомним еще один позорный для «признанных специалистов» и «экспертного сообщества» факт. То, как оные впервые встретили такой прорыв, как интегральная микросхема. Никто, надеюсь, не оспорит утверждение о том, что миниатюрные чипы (микросхемы) привели к ошеломительному изменению нашей реальности?
Итак, одну из первых интегральных микросхем в 1958 году изготовил Джек Сен-Клер Килби, руководивший пионерными работами над чипами в компании «Тексас Инструментс». Однако руководство фирмы не спешило пропагандировать новый продукт и тянуло с патентованием. А 24 марта 1959 года изобретение Килби впервые выставили на экспозиции в Нью-Йорке во время съезда Института радиоинженеров. Там показали несколько образцов первых микросхем. «Хотя более подготовленной публики нельзя было и желать, новинка, как ни странно, никого особенно не заинтересовала. Даже профессиональный журнал «Электроникс» упомянул о ней лишь через две недели, причем в одном-единственном абзаце…» - написал в статье «Микрочип. Схема, изменившая мир» Алексей Левин («Популярная механика», март, 2012 г.)
Ослы-эксперты сначала ни хрена не поняли. Не увидели решительного прорыва в электронике!
Идем дальше? Что еще создало нынешнюю реальность? Телевидение. Вот судьба Владимира Зворыкина, его создателя. Эмигрировав в США и будучи признанным талантом в области радиосвязи (он стал видным специалистом в компании «Вестингауз»), Зворыкин в 1923 г. пытается запатентовать электронную систему телевидения. Но патентное ведомство Америки ему отказывает: видите ли, в реальности еще не существует светочувствительной пластины для передающего устройства и вряд ли, мол, ее возможно создать при существующих технологиях. Однако Зворыкин справляется с задачей и уже в 1925 г. показывает свои первые телекамеру и телевизор высшему руководству компании «Вестингауз». Генеральный директор Дэвис тупо пялится на размытые контуры предметов в сильно мерцающем экране. Перед ним – открытие новой супертехнологии, телевещания, которое, по сути, создаст то, что потом назовут информационным или (хотя я и ненавижу это слово) постиндустриальным обществом. Современный мир с его политикой, метабизнесом, масскультурой и даже войнами немыслим без телевидения.
Но в 1925 году гендиректор богатейшей компании ничего не понимает и не видит в творении Зворыкина никакой коммерческой перспективы. «Пусть этот парень из России займется чем-нибудь другим!» - заявляет Дэвис. Тем самым «Вестингауз» безвозвратно теряет возможность стать компанией-основоположником телевизионной индустрии. К счастью, Зворыкин не опускает рук и в него вкладывает деньги умный еврей, президент «Рэдио корпорейшн оф Америка» (RCA) Давид Абрамович Сарнов. Ум хитрого выходца из белорусской черты оседлости (родители вывезли его в США девяти лет от роду) видит то, что не разглядел англосакс Дэвис. В 1931 году в лаборатории RCA в Кэмдэне заработал первый коплект телевизионного оборудования, а в 1932-м началось первое телевещание в Нью-Йорке. (Олег Макаров. «Человек и лампа» - «Популярная механика», июль, 2009 г.)
Примечательно, что в СССР первая студия экспериментального телевидения открылась на Никольской улице в Москве в том же 1932 году: Союз тогда был дюже инновационной державой.
Факт остается фактом: «авторитетные эксперты» США едва не убили первое телевидение в мире. Оно появилось вопреки им. Как видите, в СССР государство оказалось намного инновационнее и смелее. Примечательный штрих к общей картине: даже Гитлер, великий маг публичных выступлений и психологического управления массами, телевидения не оценил: оно показалось ему безжизненным. Сталин в этом случае смотрел дальше и глубже фюрера. И дело, как всегда, смогли двинуть безумные мечтатели – Зворыкин, когорта русско-советских технических гениев, предприниматель-фантазер Сарнов. Здесь же – и скромная фигура усатого человека во френче и с трубкой руке: в 1932 году при разработке плана второй пятилетки в СССР развитие телевидения в нем шло особым разделом. Хотя телевизоры делали пока для групповых просмотров (как и на Западе, впрочем), начало процессу было положено. Как видите, вопреки мнению всяких «признанных знатоков»…
Как родились вертолеты? Нынешний разработчик струнного транспорта Анатолий Юницкий (нещадно ругаемый нынешними экспертами) любит приводить пример создателя современного вертолетостроения, Игоря Сикорского.
После эмиграции в США, которая спасла ему жизнь, у Сикорского остались последние 20 долларов. И, будучи в Чикаго, он инвестировал последние деньги очень удачно — купил билет на концерт Сергея Рахманинова. После концерта разговорились… Рахманинов спросил, сколько конструктору необходимо на открытие своего дела. Тот сказал: 500 долларов. Рахманинов полез в карман, вытащил толстую пачку денег — весь гонорар за концерт — и протянул ему. Там было 5 тысяч, большие по тем временам деньги...
В вертолёт Сикорского в Америке никто не верил. Более того, в 30-е годы ХХ века, через 30 лет после его первых удачных экспериментов с прототипом вертолёта в Киеве, большинство инженеров считали, что принятая им схема с одним несущим и одним рулевым винтом никогда не будет работать. Сикорскому удалось доказать обратное — и с середины прошлого века, по этой схеме, впоследствии во всём мире названной классической, летают 90% всех вертолётов. И все президенты США летают только на таких вертолётах.
Выводы экспертов относительно чего-либо нового — на то оно и новоё! — всегда ошибочны. В противном случае они были бы самыми успешными и самыми богатыми людьми, так как знали бы завтрашний день и понимали бы, куда нужно вкладывать свою энергию и деньги, чтобы быть успешными и много зарабатывать. Весь исторический опыт свидетельствует об обратном — зарабатывают много и успешны только те, кто вкладывает деньги в такие проекты, куда и «эксперты» и «специалисты» (в новом деле подлинным и экспертом и специалистом может быть только его Создатель и Творец) не вложили бы и копейки.
Еще один излюбленный А.Юницким пример.
В XIX веке Министерство транспорта России 18 раз давало отрицательное заключение императору на предложение прогрессивных деловых кругов построить Транссибирскую магистраль, чтобы соединить окраину империи с Москвой, сохранить целостность страны и иметь выход из Европы к Тихому океану. В качестве альтернативы специалисты-транспортники предлагали развивать более «перспективное» направление — гужевой транспорт в европейской части страны. И это в то время, когда, например, в США было построено в течение 10 лет (с 1880 г. по 1890 г.) 117,7 тысяч километров железных дорог, что по протяжённости равнялось 12 Транссибам.
Хотите примера рыночного идиотизма посвежее, из наших дней? Извольте. Причем из медико-биологической сферы.
Уже давно, в 1983 году, исследователями Маршаллом и Уорреном было установлено, что язвенная болезнь желудка – это банальное инфекционное заболевание. Как писал журнал «Эксперт» (http://expert.ru/expert/2012/26/mister-helikobakter-hotya-vse-byili-protiv-menya-ya-znal-chto-prav/), «в 2005 году многие скептически восприняли новость о том, что язва — это всего-навсего порождение микроба. А как же «переживания, нервы, стрессы и алкоголь»? А серьезные операции, скорбные лица близких, протертые, кашеобразные блюда и «ничего плохого»? Микроб никак не вписывался в эту концепцию, на ее фоне выглядел неромантично и даже пошловато. Неверие общества позволило этой инфекции более двадцати лет чувствовать себя вольготно и буквально подмять население под себя, особенно в Африке и России. Бактерией, вызывающей гастрит, язву и рак желудка, в Африке заражено почти 100% населения, в России — около 70%. Сейчас «благодаря революционному открытию Маршалла и Уоррена язва перестала быть хроническим заболеванием. Теперь это болезнь, которую можно лечить антибиотиками и регуляторами кислотности», — сказано в представлении Нобелевского комитета….»
Австралийский врач, лауреат Нобелевской премии в области медицины и физиологии, профессор клинической микробиологии Университета Западной Австралии Барри Джеймс Маршалл рассказал, что разгадка тайны – в так называемых хеликобакретиях (Helicocobacter pylori).
Примечательно, что люди у которых развиваются симптомы СПИДа, никогда не болеют язвой. Почему? Потому что у них слабая иммунная система — их иммунный ответ на поражение хеликобактерией ослабленный. У тех, кто проходит при онкологических заболеваниях химиотерапию, тоже никогда не возникает язва по той же причине. Болезнь парадоксальным образом развивается у людей с хорошим или очень высоким иммунитетом.
Почему? Язва желудка и двенадцатиперстной кишки, гастрит — болезни двадцатого века. Люди по сравнению с прошлыми столетиями стали здоровее, стали лучше питаться. Потому и возникли условия для активизации бактерии. Сто лет назад у человечества уровень кислотности был намного ниже — люди не употребляли так много белковой пищи. Не если столь много мяса, птицы и рыбы.
Не стрессы и не спиртное повинны в язве. От алкоголя, курения, стресса, генетической предрасположенности никакой язвы не будет, утверждает Маршалл, если у вас нет Helicobacter pylori. Более того, именно язва вызывает стрессы, а не наоборот: сначала появляется бактерия, а уж потом развивается язва.
«…Наше с доктором Уорреном исследование началось с простого любопытства. Раньше считалось, что желудок стерилен, что бактерии не могут жить в нем из-за кислоты, которая переваривает пищу и, естественно, бактерии. Но Робин Уоррен обнаружил в образцах ткани нижней части желудка колонии бактерий. Причем бактерии присутствовали только в тех образцах, где шел воспалительный процесс слизистой. Иногда бактерия поселяется в верхней части желудка, что приводит к тяжелым формам язвенной болезни или даже к раку.
Когда доктор Уоррен обнаружил их в тканях желудка, мы подумали: «Вот странно, надо бы выяснить, что это за бактерии, наверное, что-то новое». В 1982 году мы с доктором Уорреном обследовали сто пациентов, которые пришли к нам на эндоскопию. Все они были носителями одного и того же вида бактерии — Helicobacter pylori. Большинство уже болели язвой желудка и двенадцатиперстной кишки.
Бактерии, а не желудочная кислота, вызывают язвы! Это стало нашей гипотезой. Первую статью о том, что бактерия вызывает язву и рак желудка, мы опубликовали в журнале «Ланцет». В медицинском и научном сообществах нас подняли на смех. Нам никто не поверил. К тому же наше открытие совпало по времени — 1980-е годы — с появлением первых лекарств против язвы. Они стали блокбастерами с годовым объемом прибыли более миллиарда долларов. Эти лекарства не лечили язву, они лишь снимали симптомы. Препараты требовалось принимать в течение всей жизни, чтобы избежать приступов язвы. К тем, кто переставал пить эти лекарства, язва возвращалась.
Ситуация такова, что фармацевтическим компаниям нравится производить лекарства для снятия симптомов: они могут их продавать на протяжении всего срока жизни человека. Фармацевтические компании не хотят искать, например, лекарства от диабета. Почему? Потому что принял лекарство — и диабета нет. Значит, сколько раз могут продать препарат? Один раз! И компании не хотят инвестировать в такого рода исследования. Они говорят: «Подождите-подождите, доктор Маршалл, у нас нет достаточно средств, чтобы финансировать ваше исследование. Мы ничем не можем вам помочь». Они не хотят разрабатывать действительно эффективное лекарство даже если оно будет стоить сто долларов. Ведь такой препарат достаточно принять один раз!
Шестопалов Анатолий Васильевич:
ПРОДОЛЖЕНИЕ, начало http://deepoil.ru/forum/index.php/topic,46.msg4607.html#msg4607
Та же ситуация и с противоязвенными препаратами — блокаторами соляной кислоты, по сути секреции желудочного сока. Эти лекарства снижали кислотность у больного при условии, что принимать их надо было постоянно. При этом они обходились пациенту более чем в два доллара в день. А больных таких было много…»
Невидимая рука рынка, говорите? Прогрессивность капитализма? Как же – держите карман шире! Давно пора покончить с этими бреднями. Современный капитализм, полностью подмяв под себя медицину, не желает всеобщего здоровья. Все мы должны все время болеть, принося стабильные прибыли фармацевтической мафии и клиникам. К чему им лекраства, которые раз и навсегда уничтожают ту или иную болезнь всего после одного курса приема? Да, к тому ж, с самыми маленькими денежными затратами? Ни к чему. Кто же в здравом уме будет сужать себе рынок! Потому лечить нужно как можно дольше, потроша карманы пациентов, государства и страховых компаний. Лекарства должны не причину недуга убирать, а снимать симптому. Так, чтобы люди всю жизнь ходили в аптеки, коря врачей и фармацевтов.
Здесь – тот самый случай. Если бы не капиталистическая шкурность, то работы Маршалла и Уоррена могли бы обеспечить эффективное лечение язвенных болезней еще тридцать лет тому назад. А так им пришлось пробивать свою инновацию с большими усилиями. Вспоминает Маршалл:
«Лишь в университетах, где интересы науки стыкуются с интересами ученых, ищут лекарства, которые лечат болезнь. Мы с доктором Уорреном изучали возбудитель и искали лекарства против него. Каким образом? Я спросил у Уоррена: «Где взять биопсию — в язве?» Он сказал: «Нет! Берите биопсию в тех точках желудка, которые находятся далеко от язвы. Будем изучать бактериальный фон, какие бактерии живут в желудке, в его стенках, в эпителии».
Время показало, что исследования, основанные на любопытстве, очень важны, они могут иметь большую ценность. Ведь сами фармацевтические компании, как я уже говорил, не желают проводить фундаментальные исследования по лечению самой язвы…
— А как мир принял новую причину болезни?
— Первые результаты нашей работы мы заявили на научной конференции в Австралии в 1983 году. Получили вот какую отписку: «Дорогой мистер Маршалл! К сожалению, ваша работа не была принята. Нам подали 67 заявок — мы смогли принять только 56». Нам было очень неприятно, казалось, все наши надежды разбиты. Тем не менее эту отписку я сохранил — этот отказ двигает меня вперед.
Общественное мнение было против того, что язву вызывает бактерия. Для доказательства инфекционной теории гастрита и язвы необходимо было воспользоваться постулатами открывателя туберкулезной палочки немецкого биолога Альфреда Коха: выделить микроб из больного и вырастить его колонии вне организма. После тщательного обследования — гастроскопии, биопсии, — показавших, что у меня нет заболеваний желудка, я решился выпить культуры Helicobacter pylori.
Через несколько дней у меня начались рези в животе и рвота. Это было очень интересно, так как заражение Helicobacter pylori протекает бессимптомно. Гастроскопия и эндоскопия показали, что слизистая желудка воспалена. (Эндоскопия достаточно неприятная процедура, и я подумал: надо найти простую диагностику. Сейчас выявлять наличие в организме хеликобактерий можно при помощи либо дыхательных тестов, либо анализа крови на серологию.) Гастроскопия выявила типичные для гастрита повреждения, а из образца слизистой, которую взяли из моего желудка, выросли хорошо знакомые колонии. Связь между хеликобактериями и воспалениями желудка была доказана.
Следующие двадцать лет ушли на разъяснение этой связи медицинскому миру. Все были против меня, но я знал, что прав. Если есть некая гипотеза, а мы с Уорреном знали, что у нас идеальная гипотеза, и если мы ошиблись, то это легко проверить: надо дать здоровому человеку бактерию, и, если у него появляется язва или ее симптомы, все отлично!
Пробирка, из которой я выпил культуры Helicobacter pylori, находится в Нобелевском музее в Стокгольме…
…Свой гастрит я излечил висмутом и метронидазолом. Антибиотики эффективны в лечении многих случаев гастрита, язвы желудка и двенадцатиперстной кишки. В 1994 году Национальный институт здравоохранения США подтвердил, что большинство язв желудка и гастритов с повышенной кислотностью вызываются инфицированием Helicobacter pylori, и рекомендовал использование антибиотиков в их терапии.
Учитывая, что медицина — наука доказательная, этому подтверждению предшествовало масштабное дорогостоящее двойное слепое клиническое исследование. В течение трех лет лечение контролировалось независимыми экспертами с помощью плацебо и лекарств. Пациенту давали блокаторы гистаминных рецепторов второго типа. После прекращения их приема язва возвращалась: через двенадцать месяцев рецидив произошел в 90 процентах случаев. Среди пациентов, принимавших антибиотики, рецидив случился лишь у 10 процентов.
Ища способы борьбы с хеликобактерией, мы сделали важное открытие. В Западной Европе в течение двух столетий для уничтожения возбудителя сифилиса, бледной спирохеты, применялся висмут — тяжелый металл, родственный мышьяку. В отличие от мышьяка висмут не ядовит. Его использовали и при проблемах с желудком. Мы провели эксперимент и выяснили, что висмут убивает хеликобактерию.
Висмут образует защитный слой на участках уже поврежденной слизистой: он соединяется с белками и аминокислотами, освобождающимися в язве, и образует вокруг нее нерастворимый преципитат, что-то вроде твердых осадков, защищающих от агрессивного воздействия кислотных факторов. Благодаря такой защите поврежденная ткань восстанавливается…»
То есть, ради доказательства своей правоты ученому пришлось пойти на крайний шаг – заразить хеликобактерией самого себя и успешно вылечиться новым способом. Отдаю должное мужеству Маршалла! Он поступил так же, как мой земляк, одессит Владимир Хавкин. Врач, работавший в составе противочумной экспедиции в Бомбее в 1897 году, Владимир Ааронович, чтобы доказать действенность вакцины из мертвых микробов чумы, ввел ее сам себе. Его колотила лихорадка, поднялась температура – но Хавкин вел подробные записи. Через несколько дней Хавкин выздоровел, блестяще доказав: вакцина работает!
Подвиг Хавкина в 1939-м повторила в СССР Магдалина Покровская. Она разрабатывала противочумную вакцину из живых микробов. Не дожидась опытов на обезьянах, Покровская ввела свою вакцину «АМП» самой себе – 8 марта 1939 года. Потом она ввела еесебе еще раз – 17 марта 1939-го. И оба раза она выздоровела. Хотя потом опыты на животных показали: «АМП» помогала в 90% случаев. В поисках более действенной вакцины исследователи Микробиологического института в сталинском СССР разработали противочумную вакцину «ЕВ». И тоже в апреле 1939-го ввели ее самим себе (пользуюсь рассказом уже давно покойного корреспондента «Правды» А.Шарова, ведшего репортаж об этом опыте в тот год). Коробкова, Берлин, Туманский – добровольно стали «подопытными кроликами», заперев себя в изоляторе. (Берлин во время этого заточения продолжал работать над своей рукописью о тибетской медицине). Итог опыта – все остались живы. Вакцина работала. Затем были еще опыты на добровольцах из Микробиологического института: на двух группах. Триумф!
Конечно, участникам опыта кровавый сталинский режим не поскупился на награды. Увы, до этого не дожил Абрам Львович Берлин: в декабре 1939 года он погиб в ходе другого опасного опыта…
Как видите, проба инновации на самом себе – ход старый. Пошел на него и Маршалл со своей хеликобакретией. И все одно ему потребовалось четверть века, чтобы пробиться со своей научной находкой!
А ведь ученые пошли к проблеме лечения еще одной страшной болезни: рака желудка. Оказывается, хеликобактерии и его могут вызывать. По словам Маршалла, долгий период заражения бактерией выливается в поражение стенки желудка — метаплазию, в стойкое замещение клеток одного типа клетками другого типа. Начинается превращение одной ткани в другую и нарушение или прекращение функции тканей — атрофия. Низкий уровень кислотности и недостаток соляной кислоты также выступает одним из факторов возникновения болезни. Те, у кого кислотность низкая, симптомов не чувствуют. У большинства кислотность нормальная, и заражение хеликобактерией протекает бессимптомно: они могут передавать ее детям, мужу или жене и другим членам семьи. С возрастом кислотность может меняться.
Так что и тут инновационное сопротивление «постиндустриального» капитализма (якобы – эры господства знаний) повинно в смерти и страданияхъ миллионов людей, коих давно можно было бы спасать с помощью лекарств нового типа. Снова выслушаем самого исследователя:
«…— Как хеликобактерия поражает клетку слизистой желудка?
— Слизистая желудка непроницаема. Бактерия выделяют токсин, ассоциированный с геном А, и вводит его в клетку эпителия, где он образует своеобразный островок мутагенности. В результате связи между клетками нарушаются, бактерия прилипает к клеткам стенки желудка, где больше питательных веществ, подобно ленте-липучке. Некоторые клетки слизистой в силу наличия в них токсинов претерпевают апоптоз — саморазрушаются. Если рак возникает из-за заражения хеликобактерией, то только на краю островков кишечной метаплазии, где есть риск возникновения очагов онкологии.
При наличии язвы двенадцатиперстной кишки о вероятности возникновения рака желудка волноваться не стоит — это крайне редкий случай.
— Как развивается рак желудка?
— Например, стволовые клетки костного мозга могут вызвать рак желудка. Проведен очень интересный эксперимент на мышах — это новое исследование, применимое к разным формам рака, связанным с предшествующим воспалением. Выяснилось, что при хроническом воспалении желудка стволовые клетки из костного мозга мигрируют в слизистую желудка, чтобы участвовать в ее ремонте, но, поскольку стволовые клетки быстро размножаются, они подвержены генетическим мутациям, в том числе в раковые клетки.
— Если низкая кислотность является одной из причин возникновения рака, то лекарства для ее снижения повышают риск онкологии?
— Да, низкая кислотность ассоциируется с риском развития рака. Но если у 50 процентов пациентов при принятии регуляторов кислотности она снижается и при этом устраняется основной канцероген, хеликобактерии, риска возникновения рака желудка нет. В Швеции по этому поводу в течение десяти лет проводилось большое исследование, и существенного увеличения риска возникновения рака желудка у пациентов с повышенной кислотностью по сравнению с другими группами населения не обнаружено.
Если бы речь шла обо мне, то сначала я вылечился бы от хеликобактерии и лишь потом стал бы принимать препараты для снижения кислоты.
— Есть ли устойчивость хеликобактерии к антибиотикам?
— Резистентность к различным видам терапии — это проблема. Препараты против хеликобактерии резко понижают кислотность, после настает черед антибиотиков, однако не надо на них зацикливаться. Нужна комплексная терапия: ингибиторы протонного насоса в сочетании с антибиотиками. При повторной терапии можно использовать амоксициллин, тетрациклин — хеликобактерия устойчивость к ним не вырабатывает.
В целом вероятность возникновения устойчивости к антибиотикам высока. Например, если при первичной терапии использовался кларитромицин, то в следующий раз он уже не поможет. Высокую резистентность хеликобактерия имеет и к препаратам группы нитроимидазолов.
Перед лечением важна правильная диагностика, обнаружение именно хеликобактерии. После принятия антибиотиков необходимо повторное тестирование, чтобы убедиться: патоген покинул организм. Это важно для избежания распространения резистентных штаммов среди населения.
— Возможно ли создание вакцины против хеликобактерий?
— Теоретически — да. Сейчас мы изучаем безвредные хеликобактерии — не все из них агрессивны и продуцируют токсины, есть и «спокойные», они вообще не могут быть канцерогенными. Мы можем использовать хеликобактерии для иммунотерапии как носители вакцин, так называемые суперпробиотики. Сейчас известно более 30 видов хеликобактерий.
«Спокойные» бактерии, как и «агрессивные», контролируют иммунную систему, и организм не может от них избавиться. «Спокойная» хеликобактерия, попав в желудок, будет раздражать слизистую и инфицировать человека встроенной в нее вакциной. Таким образом, человек будет привит от инфекционной болезни той вакциной, которую мы прикрепим к хеликобактериям. Мы уже провели успешные испытания на мышах с встроенной в ДНК Helicobacter pylori вакциной от гриппа и коклюша. Работаем также с вакцинами от столбняка, холеры, гепатита С, малярии, туберкулеза, ВИЧ.
Делать такую прививку просто: достаточно лишь впрыснуть вакцину в рот пациента. Потенциально эта технология означает возможность делать прививки очень дешево.
Интересный факт мы выявили в Нью-Йорке. Инфицированные Helicobacter pylori имеют пониженный риск развития астмы, а также аллергических ринитов и дерматитов, что лишний раз доказывает: хеликобактерии можно использовать для снижения крайних проявлений гиперреакции иммунной системы. Некоторые сегменты ДНК слабо распознаются иммунной системой, не вызывают правильной реакции, которая привела бы к иммунизации, и в этом случае возможности использования хеликобактерий изумительны…»
Вот такая история. Согласитесь – весьма красноречивая и крайне поучительная. Особенно для восторженных певцов капитализма, который якобы более инновационен, чем социализм.
(Продолжение следует)
http://m-kalashnikov.livejournal.com/2094481.html
(3)
ОШИБКА ГЕНИАЛЬНОГО УЭЛЛСА
Иной раз в лужу садились даже признанные провидцы. Такие, скажем, как гениальный Герберт Уэллс. В 1901 году он издал книжку «О воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль». В ней, наряду с довольно точными предсказаниями на грядущий век, он сделал и несколько огромных ошибок.
«Воздухоплавание вряд ли внесёт существенные перемены в систему транспорта... Человек — не альбатрос, а земное двуногое, весьма склонное утомляться и заболевать головокружением от чрезмерно быстрого движения, и сколько бы он ни воспарял в мечтах, а жить всё-таки ему придётся на земле». Писатель полагал, что к 2000 году непременно и даже, возможно, к 1950-му «будет изобретён такой аэроплан, который поднимется в воздух и благополучно вернётся на своё место».
Военно-воздушные силы, представленные в основном аэростатами и дирижаблями, в ХХ веке, мол, станут применяться главным образом для разведки и наблюдения. Вряд ли на летательных аппаратах смогут устанавливать огнестрельные орудия, тем более, что они при каждом выстреле дают толчок отдачи.
На будущность танков (слова такого, как и самой машины, ещё не было) Уэллс в 1901-м глядел весьма скептически. «Можно предвидеть опыты с блиндированными передвижными прикрытиями для атакующих людей на обстреливаемой местности. Я допускаю даже возможность своего рода сухопутного броненосца, к которому уже сделан шаг с появлением бронепоездов. Но лично мне не нравятся и не кажутся надёжными эти громоздкие, неповоротливые машины».
Стоит ли говорить о том, как танки стали выходом из тупика позиционной войны в 1917-м? И как потом, в 1939-1945, танки превратились в средство скоростной, высокоманевренной войны?
Уэллс не видел ничего серьезного и в подводных лодках: «Признаюсь, как я ни пришпориваю своё воображение, а оно отказывается понять, какую пользу могут приносить эти лодки. Мне кажется, что они способны только удушать свой экипаж и тонуть. Уже одно длительное пребывание в них должно расстраивать здоровье и деморализовать человека. Организм ослабевает от долгого вдыхания углекислоты и нефтяных газов под давлением четырёх атмосфер. Даже если вам удастся повредить неприятельское судно, четыре шанса против одного, что люди его, дышавшие свежим воздухом, спасутся, а вы с вашей лодкой пойдёте ко дну». Он сравнивал атаку субмарины на надводный корабль с попыткой человека, у коего завязаны глаза, застрелить слона из револьвера.
Но уже в 1916-1917 годах мир увидит и танки, и бомбардировщики, и подводные лодки, которые едва не удушат своею блокадой Англию...
Интересно? Вот вам другой пример. Что еще породило современный мир? Ракеты. Ракетная техника. Она – это не только космос, но и совершенно новые принципы ведения войны, новая мировая политика. Итак, начало Великой Отечественной, декабрь, Омск…
- Уверяю вас, ракеты – тупые существа, дрессировке они не поддаются, как не поддаются дрессировке крокодилы. Летать вы их не научите: палка с постоянным смещением центра масс летать устойчиво не может. Я читал о давних попытках применения ракет в армии, но в конце концов от них всегда отказывались...
Так говорил выдающийся авиационный инженер-конструктор Евграф Шекунов в беседе с будущим отцом советской космонавтики, Сергеем Королевым. Говорил в тот момент, когда реактивные снаряды «катюш» уже били по немцам, а сами немцы уже строили Фау-2. Этот пример мы берем из книги Ярослава Голованова «Королев: мифы и факты», изданной в 1994-м. Процитируем еще один отрывок из нее.
«Иванов, интеллигентно потупившись, молчал, потом спросил осторожно:
- Я не совсем понимаю, Сергей Павлович, какую задачу вы собираетесь поставить перед ракетами, которую не могла бы решить авиация?
- Стратосфера. Заатмосферное пространство, - быстро ответил Королев.
- Все ясно. «Стратосфера!» - с издевкой в голосе, ни к кому не обращаясь, как бы сам себе, сказал Крутков, лежащий на кровати. – «Заатмосферное пространство!» Чрезвычайно актуально с учетом последних сводок Информбюро, - с этими словами он демонстративно отвернулся к стене.
Королев пожалел, что вообще затеял этот разговор. И в Болшеве, и на Яузе, и здесь, в Омске, не раз убеждался он, что ничего эти разговоры не дадут, что обратить в свою веру этих умных, знающих людей, прекрасных инженеров, он не в силах. Лучше помалкивать…»
А в это время в Германии – хотя и втайне пока еще от Гитлера – продолжались работы над первой баллистической ракетой Фау-2. Причем на тот момент – под покровительством Германа Геринга, который, в отличие от признанных специалистов, в ракеты поверил. Кстати, основоположника развития ракетной техники в США, Роберта Годдарда, в 1920-е годы бешено травили. В газетах писали, что он – сумасшедший, не знающий, мол. школьного курса физики. Как ракеты будут летать в безвоздушном пространстве, если там, понимаешь, нет воздуха, от которого можно отталкиваться?
Шестопалов Анатолий Васильевич:
ПРОДОЛЖЕНИЕ, начало http://deepoil.ru/forum/index.php/topic,46.msg4608.html#msg4608
«Возможно, в современном мире хорошим тоном считается чинить препятствия революционным открытиям и душить их в зародыше, вместо того, чтобы поддержать и помочь им. Эгоистические интересы, педантизм, глупость и невежество идут в атаку, обрекая ученых на горькие испытания и страдание, на тяжелую борьбу за существование. Такова судьба просвещения. Все, что было великого в прошлом, поначалу подвергалось осмеянию, презрению, подавлялось и унижалось – чтобы позднее возродиться с большей силой, победить с еще большим триумфом...»
Это написал Тесла. В 1905-м. Звучит очень злободневно!
Господи, насколько же больше могли бы сделать гении-изобретатели и новаторы, если бы они не тратили уйму нервов, сил и лет жизни на борьбу с остепененными идиотами и откровенной травлей? И сколько удивительных порывов было похоронено «компетентными экспертами», сколько гениев просто сломалось, так и оставшись в безвестности?
Как видишь, читатель, как правило, именно «еретики» (а не «признанные специалисты») и оказываются правыми в своих «безумствах». Зря, что ли, знаменитый французский физик, нобелевский лауреат Луи де Бройль произнес горькие слова: «История показывает, что прогресс науки постоянно сковывался тираническим влиянием определенных концепций, когда их начинали рассматривать в виде догм. По этой причине необходимо периодически подвергать глубокому исследованию положения, которые стали приниматься без обсуждения…» Знаменитый американский астрофизик Фред Хойл при жизни высказался весьма похоже: «Чтобы в процессе исследования достичь чего-то действительно стоящего, необходимо пойти против мнения коллег…»
«Я подумал – вот если бы к средневековому ученому пришел молодой такой головастый малый и сказал: «Дорогой, задуй свою свечку, пойдем на мельницу. Ты приделай к водяному колесу вал, обмотай его медной проволокой, а вокруг расставь магниты, и пусть вода крутит колесо. Ты получишь силу, которой можно осветить твой пыльный чердак или что там … келью. И эта сила будет сама приводить в действие машины».
- Ну и что? – с брезгливым выражением спросил Грушин.
- А то, что этот ученый, очень, между прочим, умный мужик, ответил головастому малому так: «Иди отсюда, дорогой, и не мешай работать. Придумают тоже! Чтоб ни водой, ни ветром, ни огнем, ни порохом…»
- А! – отмахнулся Грушин. – Ну вас, на самом-то деле…
- Еще Гумбольдт где-то сказал, - заметила Нонна, - что каждая наука проходит три стадии. О новом открытии сперва говорят: «Какая чепуха!» Потом: «О, в этом что-то есть». И наконец: «Кто же этого не знал?»…»
Это отрывок из романа «Ур, сын Шама» Войскунского и Лукодьянова, 1975 год. Актуально и сейчас!
Еще один факт, читатель: зачастую авторами инноваций, ведущих прочь из сложившегося тупика, выступают не «признанные специалисты», а любители-энтузиасты. Занимающиеся тем или иным делом не потому, что им деньги платят, а потому, что они этим делом живут.
Например, первую в мире книгу «Морская тактика» - об искусстве сражений парусных многопушечных кораблей – написал не морской волк, не капитан и не адмирал, а судовой священник Павел Гост, издав ее во Франции в 1697 году. И она стала учебником для флотоводцев целой эпохи! Во второй половине ХVIII века британцы вступили в тридцатилетнюю пору неудач на море. Они проигрывали одно морское сражение за другим, никак не понимая: почему? Отгадку нашел мелкий чиновник, шотландец Джон Кларк, ни разу в жизни не ходивший в море. Двигая кораблики на столе и вычерчивая схемы боев на море, Кларк понял: дело – в заштампованности мышления адмиралов. Они боялись сломать кильватерный – в колонну – строй кораблей. Дилетант предложил: делить эскадру на отдельные отряды, смело атаковать ими и расчленять строй противника, сосредотачивая силы на нужном направлении и уничтожая вражеские суда путем создания решающего перевеса сил в нужном месте. Именно это позволило англичанам снова завоевать господство в мировом океане.
«…К счастью, он не был заражен профессиональной рутиной, на его здравый смысл не давили общепризнанные морские теории, высокие чины, традиции, заветы и заповеди стратегов и тактиков морского боя. Отрешившись от проторенных путей, Кларк впервые посмотрел на морское дело глазами постороннего человека. Свежесть необычного восприятия и природный талант привели его к великому открытию…» - писал Алексей Новиков-Прибой в книге «Цусима», откуда, собственно, мы и черпаем эти примеры.
Еще один пример хотите? Он – из начала 1930-х годов. Итак, развитие самолетов-истребителей зашло в тупик. Наращивание их скорости стало невозможным. Об этом хором твердили тогдашние «признанные специалисты». Мол, летать быстрее, чем 300 км/час, почти невозможно. Увеличение быстроходности вдвое требует наращивания мощности мотора вчетверо. А более мощный мотор в носу истребителя – это более сильное лобовое сопротивление воздуха, сводящее все на нет. Специалисты чертили графики, показывая, где пересекутся кривые роста мощности мотора и нарастания лобового аэродинамического сопротивления, а также – роста веса самолета за пределы возможного.
Все было, как говорится, «по науке». За одним исключением: «признанные специалисты» тогда строили свои расчеты для привычного типа истребителя: «лобастого» биплана. Они как будто забыли, что истребитель может быть совершенно иным – зализанным аэродинамически, сигарообразным монопланом. Биограф выдающегося советского авиаконструктора Роберта Бартини И.Чутко в книге «Мост через время» пишет:
«…Очередное совещание — на этот раз у Орджоникидзе, в присутствии Ворошилова и Тухачевского. Сначала выступили промышленники, предъявили расчеты, строгие пересекающиеся графики потребных и располагаемых мощностей моторов. За точкой их пересечения — зона фантастических скоростей, нереальных, как считалось в те годы: выше 300 километров. На дальнейшее же увеличение скорости не хватало имеющихся мощностей моторов.
Закончили выступать промышленники. Военные же молчали, как будто смущенно. Тухачевский опустил глаза и сделал вид, что листает какую-то папку.
- Товарищ Тухачевский, вам слово! Не молчать же вы здесь собрались!
- Да, теперь мы видим: кривые вот... пересекаются... Наука! Но дело в том, что такой самолет уже есть, уже испытан... Почти такой: 430 километров в час!.. А вот и его конструктор, комбриг Бартини Роберт Людовигович, просим любить!
- Позор! — вскипел Орджоникидзе. — С глаз долой все эти ваши «секай-пересекай»!...»
Бартини тогда показал свою «Сталь» - скоростной моноплан с «зализанным» фюзеляжем. Он отличался от угловатых бипланов так же, как современная «аэродинамическая» «Хонда» - от нескладного «Форда» 1920-х. И тем посрамил «признанных специалистов», не догадывавшихся о том, что истребители могут иметь иной облик, а выход из технического тупика можно найти за счет принципиально новых решений! Правда, этот пример ничему кое-кого не научил. Уже в 1960-е Туполев с Ильюшиным выступили резко против строительства самолетов из композитных материалов…
Однако, обратите внимание на то, как должен действовать государственный деятель высшего разряда. Смотрите, как поступает тогдашний глава тяжелой промышленности СССР Серго Орджоникидзе! Он, как и Рузвельт в случае с атомной бомбой, не принимает на веру то, что говорят «признанные специалисты», он дает слово и их оппонентам. Ибо это может показать принципиальные инновации. И как только таковые обнаруживаются, настоящий государственный муж берет их под свою защиту, не давая «авторитетам»-ослам погубить новое. Никогда полностью не полагаться на «маститых специалистов»! Таков девиз истинного инноватора-правителя.
Таким образом, фигура умного властителя становится в деле развития страны фактором не менее важным, чем талантливые изобретатели и ученые.
Увы, такие орджоникидзе пока находятся далеко не всегда. Чаще всего политики доверяют мнению вороньей слободки «признанных светил». И инновации вынуждены бороться за выживание вместо того, чтобы разворачиваться быстро, вширь и вглубь.
Весьма поучительные примеры! Новое всегда будет отрицаться «признанными специалистами» и ослиной «почтенной публикой».
ВСЕГДА – СКВОЗЬ ТЕРНИИ!
Подтверждения этому можно найти буквально на каждом шагу. И не только в науке, хотя именно в ней безраздельный диктат «признанных светил» особенно тяжек и гнусен. Официальные академики практически всегда пытаются уничтожить тех, кто им непонятен, кто противоречит их теориям. Ткнем, как говорится, буквально наугад, в одну из судеб. Вот выдающийся русско-советский ученый Анатолий Качугин.
Именно благодаря ему (и его товарищам, Солодовнику и Щеглову), в 1941-м удалось в считанные дни наладить производство самовоспламеняющихся при разбитии бутылок с зажигательной смесью, а потом и более совершенного оружия такого рода – ампул со смесью КС (Качугин-Солодовников). Качугин в войну разработал и зажигалки с бесцериевым кремнем, помогая стране преодолеть «спичечный голод». И вообще, этот великий человек (врач и химик одновременно) за свою жизнь стал автором более пятисот изобретений (Юрий Каминский. «Признание через полвека» - «ТМ», №3, 1997 г.)
В конце 1940-х годов Анатолий Качугин занялся проблемой лечения туберкулеза и рака с помощью гидрозита изоникотиновой кислоты (ГИНК) и солей тория. Опыты показывали успешность подхода. Но попытка Качугина и его соратников предложить новый метод Минздраву СССР закончилось тем, что министерство забраковало метод, а врачей, что работали с Качугиным, пыталось привлечь к ответственности. Все изменилось только в 1952-м, когда ГИНК стали применять в западной медицине. Затем на основе ГИНК появился ряд препаратов, включая и хорошо известный нынче тубазид.
Качугин продолжал работу, теперь нацелившись на борьбу с онкологическими болезнями. Его опыты показали, что ГИНК помогает и больным раком легкого. О Качугине стала писать советская пресса. Это вызвало ярость Н.Блохина, признанного «светила» онкологии: в то время он еще не был академиком, а руководил крупной клиникой. Когда ему принесли на рецензию очерк о Качугине, Блохин заявил: это очень интересно, но публиковать сие не надо. Но потом, когда Блохин стал академиком и даже президентом Академии медицинских наук СССР, он начал в открытую давить Качугина и его методы, принялся жестоко травить ученого. И травил его вплоть до самой смерти Качугина в 1971 г.
Дело в том, что Качугин, в отличие от медицинских «светил», обладал разносторонне, а не однобоко развитым разумом. Он умел вести междисциплинарные исследования, а не замыклся в рамках «узкой специализации». Так, он прочел, что академик Вернадский еще в тридцатые годы открыл феномен слабой радиоактивности раковых опухолей. Качугин также читал, что физики-ядерщики гасят атомную реакцию, вводя в реактор кадмиевые стержни, поглощающие нейтроны. Поэтому Качугин предложил вводить кадмий в опухоли раковых больных – вместе с препаратом, вызывающих рассасывание опухолей. То есть, русский гений предложил «высокоточное оружие» в лечении рака, которое уничтожает злокачественную опухоль метким ударом, а не общей, разрушительной для больного «бомбардировкой» организма в виде химиотерапии.
Именно это и вызвало новый приступ оголтелых гонений со стороны академика Блохина. (Примечательно, что на изобретателя пошли высшие медицинские ученые, тогда как врачи-практики, видя метод в действии, всячески его приветствовали!) Ведь академики-медики о ядерной физике имели самое смутное представление. Блохин обвинял Качугина в шарлатанстве, в подпольном лечении раковых больных, в нелегальной частной практике…
Увы, и в 1990-е годы метод Качугина не применялся в большинстве клиник. А ведь, если бы не идиотская позиция Академии меднаук, СССР мог опередить всех в мире в борьбе с раком еще в 1960-е годы.
А история с «голубой кровью»? В конце семидесятых в Пущино русско-советские исследователи занялись разработкой заменителя человеческой крови на основе перфторуглеродных эмульсий. Работы шли под руководством великого советского биохимика, виде-президента АН СССР Юрия Овчинникова и директора Института биофизики Генриха Иваницкого (Пущино). И огромная заслуга в создании полноценной «голубой крови» принадлежит доктору медицинских наук Феликсу Белоярцеву.
Нам, в отличие от западников и японцев, удалось решить проблему закупорки мелких сосудов заменителем крови. Препарат наших ученых спас две сотни жизней русских ребят в Афганистане. Но случилась трагедия. Белоярцев спас жизнь умирающей девочке (Анне Гришиной) в Филатовской больнице с помощью опытного, не утвержденного никакими инструкциями Минздрава, препарата «голубой крови» - перфторана.
Но завистники «настучали» на Белоярцева. Мол, применяет недозволенные препараты, на этом «частный бизнес» себе устроил, дачу отгрохал на взятые с больных бабки. Делом занялось КГБ, ученому устроили обыск на даче. Белоярцев не выдержал этого и свел счеты с жизнью. После этого исследования по «голубой крови» до 1989 года шли как бы подпольно, на чистом энтузиазме. В ходе их выяснилось, например, что перфторан, оседая в печени, не только ее не губит, но и уничтожает скопившиеся в ней шлаки. А это – ключ лечению и гепатитов, и цирроза. Но, как пишет «НГ», современный Минздрав РФ таких исследований почему-то не финансирует.
А драматичная судьба основоположника трансплантологии – пересадки органов – Владимира Демихова? И его американского аналога? Она ведь тоже вопиет о том, как встречают все новое, первопроходческое все эти орды «признанных специалистов».
«…Талант экспериментатора проявился у Владимира Демихова ещё во времена студенчества. В 1937 году, будучи студентом физиологического отделения биологического факультета МГУ, Демихов самостоятельно изготовил аппарат, который сейчас можно назвать искусственным сердцем. Свою разработку студент-физиолог проверил на собаке, которая прожила с демиховским искусственным сердцем около двух часов.
Далее была война и работа врачом-патологоанатомом. И мечта помочь умирающим людям, пересаживая им новые жизненно важные органы. В период с 1946 по 1950 год Владимир Демихов, работая в Институте экспериментальной и клинической хирургии, провёл ряд уникальных операций, впервые в мире выполнив на животных трансплантацию сердца, лёгких и печени. В 1952 году он разработал методику коронарного шунтирования, которая ныне спасает тысячи жизней.
Демонстрируя отточенность и эффективность разработанных им методик, Демихов в 1954 году проводит уникальную операцию по пересадке собачьей головы на тело другой собаки. Позднее в своей лаборатории Демихов создаст более двадцати двухголовых собак, отрабатывая на них методику соединения сосудов и нервной ткани.
Однако очевидные достижения Демихова были восприняты далеко не однозначно. Работая в первом Московском медицинском институте имени И. М. Сеченова, Владимир Петрович из-за разногласий с дирекцией института так и не смог защитить диссертацию на тему "Пересадка жизненно важных органов в эксперименте". Между тем, его книга с одноименным названием стала бестселлером во многих странах мира и долгое время была единственным учебником по практической трансплантологии.
В 1965 году доклад Демихова по пересадке органов (в том числе голов) у собак, сделанный им на заседании секции трансплантологов, подвергся жесточайшей критике и был назван ахинеей и чистой воды шарлатанством. До конца жизни Владимир Петрович подвергался гонениям советских "коллег" по цеху. И это при том, что Кристиан Бернард - первый хирург, выполнивший трансплантацию сердца человеку, перед своей операцией дважды посещал лабораторию Демихова и считает его своим учителем.
Именно с именем Владимира Демихова связана та самая "гонка голов", которая началась в шестидесятые между СССР и США параллельно с "космической гонкой".
В 1966 году американское правительство начало финансирование работ хирурга Кливлендской центральной больницы Роберта Уайта. В марте 1970 года Уайт успешно провёл операцию по пересадке головы одной обезьяны на тело другой.
К слову, как и в случае Демихова, работы Уайта в США подверглись суровой критике. И если Владимира Петровича советские идеологи обвиняли в попрании коммунистической морали, то на Уайта "повесили" нарушение монополии божьего промысла. До конца жизни Уайт собирал средства на операцию по пересадке головы человека. У него был даже доброволец - парализованный Крейг Ветовиц…» (http://www.computerra.ru/vision/640403/)
Как видите, смелые инновации и обыкновенной завистью пополам с интригами подчас убиваются. Что при социализме, что при капитализме.
Давайте зарежем такую «священную корову», как нобелевские премии. Вот где «признанные специалисты» показали себя во всей красе. Вот где самым нагляднейшим образом видна закономерность: новое пробивается в жизнь не благодаря «признанным специалистам», а ВОПРЕКИ им.
Уже покойный ныне писатель-фантаст Владимир Савченко, из трудов коего лично я очень многое почерпнул (теория нейтрида в нашей с Р.Русовым книге «Сверхчеловек говорит по-русски») проанализировал то, кому давались пресловутые премии на протяжении века с лишним. Савченко изучил и систематизировал список 111 Нобелевских лауреатов в области физики и 10 в области химии (данных, по сути, за работы в области физики), и то, за что эти лауреаты получили премии.
- По его подсчетам получается, что из 121 премии (за великие и поворотные открытия и изобретения - за то, за что и завещал Нобель) - премия была выдана всего 14 раз (12 по физике, 2 по химии), - комментирует работу писателя известный русский мыслитель Юрий Мухин. - Это, к примеру, премия А. Беккерелю за открытие радиоактивности, Ф. Ленарду за работы по катодным лучам, Э. Резерфорду за открытие ядра атома, Дж. Маркони и К. Брауну за работы по созданию беспроволочного телеграфа (речь идет не о справедливости награждения премией того или иного физика и не о том, чей приоритет данного открытия, а о значимости того, за что дана премия). Не вызывает сомнений премия Дж. Чедвика за открытие нейтрона, Э. Ферми за открытие реакций, вызванных медленными нейтронами, О. Гану за открытие реакции деления ядер урана нейтронами или У. Шокли, Дж. Бардиун и У. Браттейу за исследования полупроводников и открытие транзисторного эффекта.
- Но основную массу остальных «открытий» великими и поворотными невозможно назвать даже с натяжкой, и следует согласиться с В. Савченко, что без 79 премированных работ, наша цивилизация вполне обошлась бы, даже если бы их и вовсе не сделали, не то, что не премировали Нобелевками. Можно, конечно, посмеяться над тем, что Шведская Академия премировала шведа 1912 г. Н. Далена «...за изобретение автоматических регуляторов, соединенных с аккумуляторами газа, которые предназначены для осветительных систем световых маяков и буев».
Но становится не до смеха, когда понимаешь, кого НЕ ПРЕМИРОВАЛИ, - продолжает Юрий Мухин.
Шестопалов Анатолий Васильевич:
ПРОДОЛЖЕНИЕ, начало http://deepoil.ru/forum/index.php/topic,46.msg4609.html#msg4609
Нет среди Нобелевских лауреатов «братьев Райт, создавших первый самолет (1903-8). Нет создателей кино (1895) братьев Люмьер. Нет гиганта электротехники Томаса Альвы Эдисона: электрические лампочки освещают всю планету, от фонографа пошла звукозапись, им открыта термоэлектронная эмиссия, на коей полвека жила - и поныне живет - ламповая электроника - и еще, и еще, великий современник малоизвестных тогда Рентгена и Беккереля; а в списке нет.
Нет Дизеля, создавшего современный двигатель внутреннего сгорания (1897) и открывшего соответствующий процесс; он в миллиардах автомобилей, миллионах самолетных, теплоходных, тепловозных и всяких иных двигателей; в названиях «дизель-топливо» и пригородных «дизелей». Нет Ли де Фореста, создавшего усилительную электронную лампу-триод (1907), без чего не развилось бы ни радио, ни электроника, ни кибернетика. Нет создателей телевидения Розинга, Зворыкина, Франсуорта и др. Нет - только не падайте в обморок! - создателей Персонального Компьютера Возняка и Джобса», - возмущался В. Савченко и остается только присоединиться к нему, вспоминая, скажем, Н. Тесла, ум которого во всей электротехнике вокруг нас.
- А кто же тогда есть среди этой сотни «великих»? «Из 111 по физике 79 - в узкой ядерно-атомной части ее. Три четверти. Из 10 «химических» ВСЕ в этой области». Причем, маразм с годами нарастал: из 14 работ, принесших действительную пользу и являющихся действительными открытиями, во 2-й половине ХХ века были присуждены премии только за две работы - за транзистор и за открытие космического микроволнового фонового излучения. Оба открытия не относятся к атомно-ядерной физике, - говорит Ю.Мухин. - Сам Савченко объясняет это тем, что есть специфика присуждений Нобелевок, и согласно этой специфике, скажем, надо публиковаться, где заметнее, заполучить отзывы и протекции, и, что лучше всего, быть американцем или западноевропейцем. (Умный, про самый талантливый народ смолчал). Но Савченко правильно уловил управленческую сторону этого маразма.
«Швеция маленькая страна с 8 млн. населения. В Нобелевском комитете десяток членов Шведской АН. Где ж им объять необъятное? Вот и запрашивают мнения ПРЕДЫДУЩИХ Нобелевских лауреатов: кому бы дать? И на отзывы новые работы шлют им же.
Если Предыдущий по ядру или кварковый теоретик (попутно верящий и в нейтрино, как в бога) - он что, отринет своих последователей, колег, учеников и скажет: «Давайте присудим тем ребятам, что в гараже собрали первый компьютер!» Не смешите меня. Решает не Нобелевский комитет, тем более, не шведский король. А те же «заезжие ткачи». В основном здесь, по армейскому выражению, «присосались к горячему довольствию» специалисты по атомно-ядерным и кварко-нейтринным темам».
- С последним определением я не соглашусь! – считает Ю.Мухин. -
Кому выдать премию определяют не просто «специалисты по кваркам», а научная международная мафия, которая начала формироваться еще в первой половине прошлого века, и о которой писал Молотову профессор Фрост. Несложная схема мафиозного клана: «Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку». К примеру, некий Велихов дает команду публиковать в физических журналах «где заметнее» только статьи с присутствием в списке литературы статей некоего Рабиновича из США, а Рабинович в США советует своим ученикам при написании статей, вставляет в список литературы статьи Велихова. В результате, «по индексу цитирования» и Рабинович, и Велихов становятся великими физиками, без которых ни один другой физик работы не может сделать. Это к пониманию того, как именно, по словам Фроста: «...эта публика захватила в свои руки науку, определяет, или, во всяком случае, пытается определять официальное суждение о качестве научных работ, и отметила свою деятельность колоссальным количеством присужденных ее членам премий им. т. Сталина (так как им удалось захватить ведущее положение и в Комитете распределения этих премий)». А ведь за распределением Сталинских премий не шведский король следил, а сам Сталин. Но, что и Сталин сделает, если вся мафия дружно вопит, что этот физик «великий», а «заграница» это подтверждает?
Так, что сам бог дал этой мафии прибрать и Нобеля к своим липким ручкам…
(продолжение следует)
http://m-kalashnikov.livejournal.com/2094847.html
(4)
О ГРАФЕ ЦЕПЕЛЛИНЕ, ЦИОЛКОВСКОМ И ЖУКОВСКОМ
Подчас даже гений, который считается признанным специалистом, не всегда может оценить идеи другого гения. История с Николаем Жуковским, графом Цеппелином и великим Константином Циолковским, основателем космонавтики – тому примером.
Начнем, пожалуй, с Первой мировой. Кто из ее историков не знает, какую роль в первом ее периоде сыграли цеппелины – цельнометаллические дирижабли типа LZ? Воздушные корабли, летающие сигары с металлическим корпусом, внутри которого – мягкие баллонеты, наполненные легким водородом. С самыми мощными на тот момент моторами «Майбах», способные летать на тысячи километров и нести на себе несколько тонн бомб. «Эльцеты» ночами терроризировали Англию, налетая на крупные города, на Лондон – в первую голову. Конечно, навигационное оборудование тогда было плохоньким, цеппелины блуждали. Но Англию они держали в страхе. Да и на море корабли LZ вели дальнюю разведку.
Именно воздушная разведка с дирижаблей помогла немцам избежать поражения в августе 1914 года, когда 400 тысяч русских (армии Самсонова и Ренненкампфа) вторглись в Восточную Пруссию. Им противостояло только 170 тысяч немецких войск, причем в основном второразрядных: лучшие германские дивизии в тот момент рвались к Парижу, чтобы быстро вывести Францию из войны. Но немцам удалось малыми силами разгромить русские армии (знаменитая битва при Танненберге) по частям. Почему? Потому что у немцев была отличная разведка. Не только в виде наземных партий разедчиков, не только в виде радиоперехвата, но и регоносцировка с воздуха. С помощью дирижаблей. Оттого германцы знали все о передвижениях русских частей, а русские генералы действовали, как в потемках. Итог – унизительное поражение русских. А ведь будь у нас тогда такая же небесная разведка, мы могли разгромить армию Гинденбурга – и взять Берлин уже в 1915 году, избежав страшного поражения в Первой мировой, ужасов революции 1917-го и опустошительной Гражданской войны.
Немцам же тогда победу обеспечили не только полководец Гинденбург, но и конструктор-инноватор граф Цеппелин!
Был бы у немцев не водород, а гелий – Цеппелиновы воздушные корабли могли еще долго воевать. А уж после Первой мировой рекордные цеппелины совершали трансатлантические перелеты, дальние евразийские рейсы.
Кто стал основоположником целой линии «эльцетов»? Знаменитый граф Цеппелин, немец. Именно его имя стало нарицательным для цельнометаллических дирижаблей ХХ века. Ну, точно так же, как нарицательное «дредноут» произошло от имени первого линкора этого типа.
Сам граф Цеппелин добился успеха вопреки общепризнанному мнению и словесному яду «признанных специалистов». Во время франко-прусской войны 1870-1871 годов полковник Цеппелин, участвуя в осаде Парижа, видел, как противник отправлял из обложенного города воздушные шары с экипажами – и они перелетали через позиции прусских войск, держа связь между Парижем и остальной Францией. На неуправляемых, летящих по ветру аэростатах французы возили почту и важных людей.
Именно тогда Цеппелин стал мечтать о воздушных кораблях, которые могли бы двигаться по своей воле, с двигателями и пропеллерами. Он стал засыпать Берлин проектами своих дирижаблей. Знамо дело, «прожектера» тогдашние научные эксперты и генералы посылали куда подальше. Цеппелин повздорил даже с самим кайзером-императором Вильгельмом II. Раздражающему начальство графу-фантазеру дали чин генерал-лейтенанта и в 1890 году выставили из армии.
Цеппелин не успокоился. На свои кровные средства, на берегу Боденского озера граф создал мастерскую и нанял молодых талантливых инженеров. Он угробил на строительство первого воздушного корабля целых десять лет. За это время он получил стойкую репутацию сумасброда и придурка, который невесть на что вышвыривает родовые богатства. В округе все так считали.
История тут оказалась снисходительной к графу. Другой бы давно разорился и кончил дни свои в лучшем случае как нищий мечтатель, презираемый и осмеиваемый окружающими. Но отставной генерал все-таки был богат. На счастье, его другом детства оказался король Вюртембергский. Он-то и разрешил построить на Боденском озере эллинг для первых цельнометаллических дирижаблей. В 1898 году Цеппелин учредил акционерное общество, одну треть капитала - внес в него сам.
В 1900 году первый цеппелин LZ-1 поднялся в воздух. «Эльцет» вел сам граф. Увы, полет был неудачным. Оказались слишком маломощными оба его мотора. В воздухе корабль продержался всего 20 минут. Сажать его пришлось на воду. Скривив недовольные рожи, акционеры потребовали свои деньги обратно. Кому, мол, нужно это нескладное, тихоходное, неуклюжее чудовище? Графу Цеппелину пришлось выкупить у них акции.
И снова потянулись годы проб и ошибок. Другой бы сдался, сломался – но Цеппелин с железным упорством шел к цели, не обращая внимание на насмешки и язвительные замечания окружающего стада. Второй «эльцет» построили только в 1906-м. При первом же взлете у него оторвались моторы, неуправляемую «сигару» с трудом приводнили.
И опять граф не сломался! Он строит новую машину и засыпает военных предложениями. В 1908 году конструктор поднимает в небо LZ-4. Дирижабль держится в воздухе восемь часов, совершая рейс в соседнюю Швейцарию. Но судьба наносит удар. В одном из полетов у корабля отказывают двигатели. Приходится идти на вынужденную, швартуя дирижабль на необорудованном месте. А ночью налетает буря – и ломает дирижабль.
Кажется, пришел конец. Денег у графа больше не осталось. Газеты откровенно издевались над Цеппелином. Военные уже даже не отвечали на его письма. Однако происходит чудо: немцы, узнав об опытах Цеппелина из газет, начинают присылать ему деньги! Немцы тех времен любили свой Фатерланд и решили, что стране нужен воздушный флот. Тем более, что такового не было еще ни у кого в мире, и Германия могла стать здесь первой. И вот за считанные дни немцы собирают средства на еще один цеппелин. Более того, народная поддержка проекта меняет отношение самой власти к графу-безумцу. Кайзер лично распоряжается ассигновать конструктору полмиллиона марок.
И вот в 1909-м настает триумф фон Цепеллина. После 19 лет упорнейших трудов и сокрушительных неудач! (Это при том, что в наши времена венчурные капиталисты никогда не вложат денег в проект, не сулящий практического выхода в три-четыре года). В 1909-м Цеппелин создает первую воздушно-транспортную корпорацию. В 1910-м первые четыре LZ выходят на рейсы внутри Германии. В крупнейших городах Второго Рейха строятся причальные мачты и эллинги-ангары. Почти сразу же цеппелины превращаются в символ нового века, в олицетворение всемогущества техники и германского гения. С 1909 по 1914 год не случается ни одной аварии цеппелинов!
Сам того не ведая, граф Цеппелин кладет начало еще одной красе и гордости немецкой экономики – фирме «Майбах». Конструктору воздушных кораблей нужны легкие и мощные двигатели внутреннего сгорания. В 1909 году граф принимает на работу молодого и талантливого инженера Вильгельма Майбаха, трудившегося на фирме «Даймлер». Инженер становится главой дочерней компании Цеппелина, делая моторы для кораблей графа. Причем настолько удачно, что на русский танк капитана Лебеденко в 1915-м ставят именно два «майбаха», снятых со сбитого цеппелина. Почему? Потому что на тот момент царская Россия своих моторов вообще не делала, а «майбахи» отличались наибольшей мощностью при наименьшей массе. Уже после Первой мировой «моторное» подразделение Цеппелиновой компании превратилось в самостоятельную компанию «Maybach Motornbau», создавшую легендарные машины (http://www.peoples.ru/technics/aviadesigner/tseppelin/).
Навигация
Перейти к полной версии