Просто о наболевшем: о судьбах людей и потерянной Родины > Память о Геологах, обеспечивших минерально-сырьевую независимость и могущество СССР
Рыцарям без страха и упрека, посвящается
Тимурзиев Ахмет Иссакович:
Спасибо, Хайдар Галимович, за теплые слова в адрес известных в стране геологов, Ваших Учителей, Учителей - потому что людей, которые оставляют след в наших душах, а не только сумму знаний, следует обозначать с большой буквы.
Обязательно разделю Ваши мысли, и в своих воспоминаниях помяну добрым словом всех, встретившихся на моем пути великих Геологов и, просто, прекрасных людей, делавших свое дело красиво и в наслаждением. Результат их жизни в геологии остался в их свершениях, а сами они - в нашей памяти. Пока память наша жива, они живы и присутствуют среди нас. Память - от сердца, ум - от знаний, мудрость - от Создателя, вместе эта гремучая смесь родит Человека и, слава Богу, в нашей жизни они нам встречались.
Вы тут "развлекайтесь", Хайдар Галимович, если я где-то и пропаду на время, так это от параллельно происходящих во мне мыслительных процессов: как раз сейчас заканчиваю очередной отчет, обосновываю заложение поисковых скважин. Район интересный, есть данные МОГТ-3Д, но качество полевых работ гавеное, в сейсмической интерпретации сдвиговая тектоника полностью подавлена (завуалирована), приходится работать на интуиции, усиливая выводы опытом.
Я в теме и буду откликаться, так что приятно провести время и пополнить свой душевный запас и багаж знаний от общения с участниками форума.
Тимурзиев Ахмет Иссакович:
К юбилею Смирновой Музы Николаевны
8 июля 2013 года исполнилось 90 лет со дня рождения Музы Николаевны Смирновой – известного геолога и специалиста в области нефтегазовой геологии и геофизики, доктора геолого-минералогических наук, профессора, главного научного сотрудника Института проблем нефти и газа Российской академии наук (ИПНГ РАН).
Муза Николаевна – первая женщина, ставшая доктором наук, профессором Чечено-Ингушетии, родилась в 1923 г. в г. Плесе Ивановской области. Отец – писатель, литературный секретарь газеты «Известия», мать – кадровый партийный работник с дореволюционным стажем. В 1934 году отец был репрессирован, а семья выслана из Москвы в г. Грозный. В 1941 году М.Н. Смирнова поступила в Грозненский нефтяной институт и одновременно с учебой, в трудные военные годы работала на строительстве оборонительных сооружений, в колхозах, на ликвидации скважин на нефтепромыслах, была донором, гипсовальщицей в госпитале, служила в ансамбле при Доме Культуры офицеров… В 1946 году была распределена на работу в Западную Украину в отряд бурения, а затем в полевую партию треста «Укрнефтеразведка». С 1949 по 1994 год Муза Николаевна работала в Грозненском нефтяном институте, где прошла путь от младшего научного сотрудника до профессора, заведующего кафедрой общей геологии. В 1953 году, окончив одногодичную аспирантуру в Ленинградском горном институте, защитила кандидатскую, а в 1975 г. в МГУ им. Ломоносова – докторскую диссертацию. В 1978 г. ей было присвоено ученое звание профессора.
М.Н. Смирнова в течение многих лет руководила группой по изучению глубинного строения Северного Кавказа. Под ее руководством была проведена количественная интерпретация гравиметрических материалов (В.М. Бражник, В.В. Чуприн, И.А. Керимов, Т.В. Яковлева и др.), составлены карта фундамента и серия карт геофизических полей с глубинными разломами, кольцевыми аномалиями и перспективными для постановки бурения структурами. На некоторых из них (Ханкальская, Димитровская и др.) получена промышленная нефть и газ.
Вопросы нефтеносности и сейсмичности Северного Кавказа были рассмотрены М.Н. Смирновой с точки зрения влияния землетрясений на добычу нефти. Впервые в СССР совместно с Институтом физики Земли АН была изучена техногенная сейсмичность этого района в связи с разработкой нефтяных месторождений.
Научную деятельность М.Н. Смирнова сочетала с педагогической работой. На кафедре общей геологии Грозненского нефтяного института она читала курс «Геология СССР». В издательстве «Высшая школа» вышел учебник М.Н. Смирновой «Основы геологии СССР», выдержавший три издания (1964, 1971, 1984 гг.) По этому учебнику учились несколько поколений студентов горных и нефтяных вузов.
М.Н. Смирнова много внимания уделяла общественной и общественно-организационной работе: была ученым секретарем института и совета по присуждению ученых степеней, председателем первичной организации общества «Знание» и членом Всесоюзного правления этого общества, дважды избиралась депутатом Горсовета. Награждена медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», значками «Отличник нефтяной промышленности», «Отличник разведки недр», «Отличник Министерства высшего образования», имеет почетное звание «Заслуженный деятель науки Чечено-Ингушетии».
В 1994 году, как вынужденный переселенец из Чечни, М.Н. Смирнова переехала в Москву и с тех пор работает в Институте проблем нефти и газа РАН. В настоящее время она главный научный сотрудник Лаборатории генезиса углеводородных флюидов и месторождений. В ИПНГ Муза Николаевна продолжает исследования по глубинному строению нефтегазоносных регионов и механизмам формирования месторождений нефти и газа. Главное направление ее исследований – изучение нефтегазоносных эндогенных кольцевых структур как каналов поступления глубинных флюидов. Роль кольцевых структур в контроле скоплений нефти и газа изучается на примере Западной Сибири и акватории Карского моря, Каспия и Прикаспия, Северного моря, Трансильванской впадины и других нефтегазоносных регионов. На основе полученных результатов разрабатываются рекомендации по методам поисков крупных месторождений нефти и газа.
М.Н. Смирнова – автор более чем 300 работ, в том числе четырёх коллективных монографий, трёх учебников и учебных пособий. За 70-летнюю трудовую деятельность при ее активном участии подготовлено более 8 тыс. специалистов для нефтяной и газовой промышленности. Целый ряд сотрудников и аспирантов М.Н. Смирновой защитили кандидатские диссертации и работают в разных учебных и научных организациях страны.
Поздравляя Музу Николаевну со славным юбилеем, ее коллеги, друзья и ученики желают ей здоровья, благополучия и творческих успехов!
Из воспоминаний М.Н. Смирновой
Первая должность
В 1946 г. я окончила Грозненский нефтяной институт и как молодой специалист была направлена на работу в трест «Укрнефтеразведка» в г. Олеско (85 км от Львова) на должность старшего геолога крелиусного отряда. Оттуда уезжал старший геолог, который на общем собрании мне сказал: «Ты, Смирнова, всю войну училась, а я воевал. Теперь ты поработай, а я отдохну!».
В отряде не было ни одного специалиста-буровика, а временно работали солдаты-власовцы, пока во Львове проверялись их документы. Каждую субботу одни приезжали с документами, других отправляли в далекую Сибирь.
Когда старший геолог уехал, ко мне подошел мастер Будюк и предупредил: «Он не сказал главного – в отряде нет продуктов. Мы перечислили деньги в «Укрнефтеразведку», но бандеровцы взорвали мост на дороге, и придется как-то выходить из положения. Поговори с хозяином, где ты живешь, может, он займет тебе денег под зарплату». Я была в ужасе, мне казалось, что выхода нет. Тем более, что собравшиеся рабочие злобно на меня смотрели и матерились, и всё это не предвещало ничего хорошего.
Мой хозяин, бывший учитель гимназии, сказал, что ему русские деньги не нужны: «За них ведь всё равно никто ничего не продает». И посоветовал посмотреть, нет ли у меня чего лишнего из вещей. У меня было два комплекта американских подарков, которые давались только семьям военнослужащих, и два куска мыла. Мы погрузили всё на санки и поехали с хозяйкой на ближние хутора менять это на продукты. Мы привезли санки мерзлой картошки, небольшой мешок муки, крупы, фасоли и постного масла. Когда мы подъезжали к складу, люди, стоявшие возле него, встретили нас с удивлением. С тех пор я не слышала ни одного бранного слова в свой адрес, а обращаться ко мне стали на «вы». На выменянные продукты мы жили два дня, пока не пришли из Львова машины с продуктами.
Мои непосредственные обязанности заключались в описании керна. В дневниках, оставшихся от прежнего геолога, на протяжении многих месяцев значилось исключительно – «мергель тот же, мергель тот же», а потом шли кавычки. На самом деле разрез Олеско заключал девонские и каменноугольные породы различного состава: глинистые сланцы, известняки, доломиты, мергели, прослой угля и битуминозные породы. У меня для распознавания пород было только три подручных средства – пузырек с соляной кислотой, бензин и пузырек с треххлористым железом. То есть я могла различить карбонатные, битуминозные и железистые породы. Мой коллектор, не имеющий геологического образования, хвастался моими знаниями, хотя все это должны были обязательно знать студенты первого курса. Запылившиеся керны мы мыли и заново четко надписывали глубину.
К нам в Олеско часто приезжали сотрудники «Укрнефтеразведки» за дешевой мукой. На «виллисе» как-то приехала жена управляющего, и их машина застряла в луже, рядом с которой стоял ящик с нашим необработанным керном. Она и шофер вышли из машины и стали бросать новый керн под колеса машины. Я объяснила им, что этого делать нельзя, так как глубина, с которой он отобран, несет важную информацию. А в ответ слышала её крики: «Твоё дело искать нефть, а не беспокоиться о каком-то керне». Я вырывала его у нее из рук и бросала снова в ящик. Она не унималась. Дошло до того, что я взяла грязный керн из-под машины и бросила ей в спину. Ее ответом послужили следующие слова: «Муж тебя сегодня же выгонит с работы». Я отошла в сторону и расплакалась, а ее машина завелась и уехала. Рабочие стали меня утешать – принесли ведра чистой воды, вымыли керн и положили его в ящик в той последовательности, в которой они доставали его из скважины.
В следующую субботу нам привезли две выписки из приказов. Первая выписка, за подписью управляющего, гласила: «Молодому специалисту, М.Н. Смирновой, объявить выговор за проявленное хулиганство на рабочем месте». Вторая выписка, за подписью главного геолога треста, гласила: «Молодому специалисту, М.Н. Смирновой, объявить благодарность за наведение порядка в геологической документации и охрану керна». В мае меня вызвали в Москву для вручения значка «Отличник нефтяной промышленности». Я до сих пор не знаю, за что была им награждена… Вероятно за то, что я оказалась человеком.
Я бы с удовольствием продолжала работать в отряде бурения, но меня направили в Закарпатье в полевую партию, где не было геолога.
Источник: http://oilgasjournal.ru/left-menu/personnels.html
Муза Николаевна - мой Учитель по общей геологии и Наставник по жизни. Ее глубокие знания геологии СССР и тонкое отношение к росткам человеческой души, еще молодого студента, дали свои плоды, они зародили тягу к Знанию и заложили кирпичик в фундамент становления будущей Личности. Стать Ученым и Человеком можно только общаясь и впитывая атмосферу общения с такими людьми как Муза Николаевна. Мы несем по жизни память о временах учебы в ГНИ и только с годами осознаем великое счастья общения с Вами, наша дорогая Муза Николаевна. Здоровья Вам и долгие лета в Вашей жизни, полной поиска, подвижничества и созидания во имя нового поколения Геологов. Низкий поклон Вам от имени студентов НГ-73, ГНИ, Грозный, ЧИАССР, СССР.
Шевченко Николай Борисович:
Клочко Виктор Петрович
(5.10.1931г.-19.10.2013г.)
19 октября 2013 года на 82-м году жизни умер геолог-нефтяник, ведущий научный сотрудник Института геологических наук НАН Украины, кандидат геолого-минералогических наук, лауреат Государственной премии Украины, Почётный разведчик недр Клочко Виктор Петрович.
Соболезнования родным и близким. Светлая память...
Тимурзиев Ахмет Иссакович:
Николай, очень печальная, трагическая новость. К сожалению, ОНИ, основатели и вдохновители неорганического Учения, уходят от нас. Мы все осиротели с этой потерей, которая, как и любая человеческая душа, невосполнима. Светлая память и Царствие Небесное Виктору Петровичу Клочко - одному из ближайших учеников В.Б.Порфирьева, автору многих совместных м В.А.Краюшкиным публикаций в нашем журнале "Глубинная нефть".
Мои соболезнования родным и близким.
Зинатов Хайдар Галимович:
Александр Семенович Михайлов, фронтовик, доктор геолого-минералогических наук, профессор, куратор Министерства геологии СССР по цеолитам, неоднократно награжден Мингео СССР за его заслуги перед СССР. Воспитал кандидатов наук, как по прогнозу и поискам цеолитов, так и фосфоритов. Практически большинство специалистов, занимавшихся цеолитами в СССР и России в начале текста оговаривали, с небольшими вариациями, следующее: «В СССР промышленные месторождения цеолитов не были известны до 1969 года. Исследования по созданию сырьевой базы цеолитов были начаты в 1968 г. геологами ВНИИгеолнеруд (г. Казань) под руководством А. С. Михайлова. Были определены перспективные районы, площади и за сравнительно короткий срок открыто более 70 месторождений и проявлений цеолитов в Закарпатье, Закавказье, Средней Азии, Сибири, Приморье, на Сахалине и Камчатке с общими прогнозными ресурсами около 6 млрд. т (по состоянию на 1985 г.). Потенциальные же ресурсы цеолитового сырья оцениваются на два, три порядка выше». Не буду упоминать о значимости цеолитов для многих отраслей промышленности. Это подробно описывается, как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Характерно, что во всех перечисленных регионах СССР месторождения цеолитов были открыты им и его сотрудниками «по-полевому». Познакомился я с ним по приходу во ВННИгеолнерд в 1974 году. Тесно, по работе, да и по жизни, никогда не общались. Возможно – напрасно, т.к. общение с такими специалистами людьми приносит много полезного для понимания Геологии, да и понимания жизни. Обратил внимание на то, с каким уважением к нему относились кураторы других видов сырья. Позже мне сказали, что кураторство над каким-либо видом сырья, позволяло куратору «напрямую», минуя директора института, выйти на министра геологии СССР. Но, естественно, никто из них в этом «не упражнялся».
Следует отметить и его отношение к своим воспитанникам - будущим кандидатам наук. Многие из нас, сотрудников НИИ, могут привести множество примеров весьма разнообразного отношения научных лидеров к желающим защитить кандидатские: от почти «крышивания» до «уничтожения» своих воспитанников, по разным, чаще всего, субъективным мотивам. И в нашем НИИ было тоже самое. Так вот, Александр Семенович, далеко…, далеко не всех брал к себе в аспирантуру или в качестве «соискателей» кандидатских диссертаций. Но если брал, то не спеша и обстоятельно «пестовал» своего воспитанника. Не «крышевал», пользуясь своими возможностями Геолога – Профессионала со всесоюзным, а, скорее всего, и с международным Именем. Он, именно, «пестовал» их до завершения защиты кандидатской. («Пестун» - медвежонок двухгодовалый, которого Мать-медведица не отпускает от себя до достижения им 2-х годовалого возраста. А то, в холодные зимы, если он будет без матери, его могут сожрать взрослые медведи, которые при этом не обращают внимание на кровное родство.). Мне самому повезло: мой Учитель Владимир Георгиевич Трифонов, никогда «не подрезал» мне «отрастающие крылья», наставлял, а «пестовал» меня, до самой своей кончины, Владимир Иванович Макаров. Он меня, как «Дядька-воспитатель» при каждой встречи (так и было при последней встречи) хвалил за «движение вперед», а потом «замачивал розги-факты» и «безжалостно сек» за «строптивость» и за не учет геологических фактов.
Волею Судьбы, при подготовке к защите кандидатской диссертации, по-видимому, из-за свойственной татарам, как гасконцам, честолюбия, я «захотел странного»: защититься по двум специальностям: 04.00.04 – Геотектоника и 04.00.11 - Геология, поиски и разведка рудных и нерудных полезных ископаемых; металлогения. Я обратился к Анатолию Константиновичу Соколовскому - Проректору по науке в МГРИ и Председателю Совета по защитам диссертаций, с просьбой позволить мне защищаться по двум специальностям. Он не сказал мне, как говорят в таких случаях в Одесси: «А это Вам нужно?». Он, не отговаривая меня, дал «Добро». И Владимир Георгиевич Трифонов согласился. Ему легче было руководить мной по специальности «Тектоника». Ну и «пошло – поехало…». Кураторы по вулканогенно-осадочным боратам и природной соде по объективно-субъективным причинам, со временем, отказали быть моими руководителями по второй специальности. Ну, я, ко времени запуска процесса защиты кандидатской, «повис», «подвешенный за свои причендалы».
«Но! Послал Господь Удачу! Заработал свечку Он…» [В.С. Высоцкий. "Речка Вача"]. Как-то, проходя мимо меня, талантливый геохимик и прагматик, доктор геолого-минералогических наук Копейкин Валерий Александрович «мимоходом» проронил: «Иди к Михайлову». Я перекопал все доступные мне труды Александра Семеновича, но ни разу к нему не подходил для консультаций. Был молодой и глупый....Сейчас просто... - не молодой... :) >:(. А тут «прижало»: «хоть ругайся, хоть кричи»… . Взял первый вариант текста, графику пошел к А.С. Михайлову. Он, как всегда неутомимо работал. Увидев меня, спросил, «Что, тебе надо, Хайдар?». Я ему рассказал. Он взял текст, отложил его в сторону, сказав, что потом прочтет. Достал пачку «Авроры» (отмечу, тогда, даже в «Авроре, табак был чуть-чуть похуже виргинского табака). Размял сигарету. Достал разборный мундштук. Извлек капсулу для фильтра, набил фильтр мелко раскрошенными цеолитами. Вот уж неукоснительная преданность и знание курируемого им вида сырья! Раскурил сигарету и произнес: «Рассказывай». Это было "созвучно" по сути, той ситуации, которая наглядно изображена в кинофильме "Белое Солнце Пустыни", когда Начальник Российской Таможни Верещагин бросает ключи от своего Дома рядовому Красной Армии Сухову и при этом "роняет" :"Заходи".
Я уложился, как на защите минут за 20. Судя по тому, что он закурил вторую сигарету, он заинтересовался тем, что я рассказал. Зная, что я курю, он сказал: «Закуривай». Я, как и положено офицеру запаса СА, размял папиросу из пачки «Бэломэр кэнал», закурил. Курили молча, минуты три. Потом он отметил, что для территории США у меня не хватает некоторых месторождений цеолитов. (А куда мне с ним тягаться по информированности о месторождениях США?!). И сказал: «Спасибо, Хайдар, ты мне рассказал столько интересного из того, над чем я никогда не думал. Я буду твоим руководителем по 2-ой специальности». Причем, увидев, как неогеоодинамически размещаются найденные им месторождения раннедиагенетических цеолитов в Нахичеванском крае, в связи с тектономагматической активизацией новейшего времени, дал «Добро» на то, что бы добавить к пониманию их образования или преобразования под воздействием гидротермальных процессов - «гидротермально измененные». А на такое редко шли или никогда не шли специалисты, закладывавшие основы генетической классификации «своих» видов сырья.
Защита прошла. К тому времени Александра Семеновича «ушли» из института. А это для Профессионала – геолога - «смерти подобно». Однако он «переключился» на… решение Теоремы Ферма. В геологии-то он сделал столько, сколько «простому смертному» и за три жизни не сделать. Он относился к тому Виду специалистов, которые не соответствовали выражению И.В. Сталина» «Нет человека – нет проблем» или "Незаменимых - нет". Ошибался Великий Диктатор.. С уходом ИЗ ПРОФЕССИИ таких Профессионалов, как Александр Семенович Михайлов, целые направления в геологии «падают на колени».
Вот такие они были скромные, замечательные, честные фронтовики и настоящие Профессионалы, которые много сделали для укрепления сырьевой базы экономического развития СССР и нынешней России. Вечная им память. Они живут среди нас, пока мы их помним. \
Иногда, иду по улице, а временами, кажется: сейчас заверну за угол и встречу Его. И мы с ним раскурим не по одной цигарке, наверняка, примем "наркомовские 100 грамм", и поговорим обо всем: и о геологии, и о Теореме Ферма, и о Жизни… .
Навигация
Перейти к полной версии