Геологи шутят

Пусть будет по Менделееву!

В  начале октября 2006 г.  в обзоре событий за неделю по  TV был представлен весьма впечатляющий сюжет. Профессор Казанского университета сообщил, что на практически выработанном нефтяном месторождении-гиганте Ромашкино после землетрясения магнитудой около 4 баллов  заработали лёгкой нефтью около сорока закрытых давным-давно скважин. А перед закрытием они давали в своё время  густую асфальтоподобную массу. И комментировал сей феномен так: «Прав был Дмитрий Иванович Менделеев. Нефть в недрах Земли образуется непрерывно. Запасы углеводородов неисчерпаемы».

Репортаж  этот меня тогда весьма озадачил.  Почти что семь лет прошло с тех пор, а обсудить проблему было не с кем: коллеги мои все далеко, по телефону судачить – накладно. И пошёл я к своему учёному соседу Любомудру Бухштабовичу Филофилгенову. Он, правда, гуманитарий. Но, благодаря живости ума и воображения и большой всеядности, суть явлений схватывает быстро и глубоко. И любую сложнейшую проблему объяснит так, что и ежу ясно станет.

– Так в чём проблема? – ответил вопросом на вопрос Бухштабыч.

– В споре между перегнойщиками и глубинщиками? Расскажи-ка мне, Стёпа, об этом почётче и не очень длинно и тягомотно. А не то я в твоих длиннотах нить утрачу.

– Значит, планктон захороняется в глинах, а водоросли по Калицкому – в песках? – допытывался Бухштабыч. – А потом всё это добро превращается в нефть? Так я тебя понял? А теперь послушай меня.

Поверь мне, эксперименты перегнойщиков  некорректны. На самом деле  попытки получить углеводороды из живого вещества безуспешно делаются на нашей Земле ежедневно бессчётное количество раз!

Ты что, в самом деле не понимаешь? Да мы с тобой сейчас повторим этот эксперимент ещё раз и закрепим протоколом.

– Дуся! Принеси нам, пожалуйста, графинчик, стюдню с хреном,  и винегрету! Да ещё и капустки.

Часы перед нами, манометр – на стене, термометры мы оба себе поставим.

Фиксируем. Начало эксперимента 27 мая 2013 г., 13часов 00 минут. Твоя температура –36,4 (вялый то чтой-то, братец!), у меня–36,7(всё во мне кипит!).

– Ну, давай! С Богом! Поехали!

К 16-00 усидели мы весь графинчик, прибрали и стюдень с хреном, и капустку. И жареную рыбку, и суп из шпината. Дуся, надо сказать, тоже участвовала. Так что и её в протокол занесли и её вполне стандартную температуру тоже.

Поскольку Любомудр во время еды говорил мало, я был в недоумении: где же эксперимент?

– А вот теперь рассуди, – откинувшись в кресле и закурив, заговорил Бухштабыч.

Стало быть, уподобляем полости наших желудков коллекторам, их стенки – покрышкам. Так что всё это очень близко к тому, что твои Коля Андрусов и  Жора Михайловский больше ста лет тому назад написали, а все прочие позже у них заимствовали. А, может, это будет поближе к гипотезе Калицкого…как его? Казимира Петровича? Кази? Ну, это неважно. Всё равно: вариант биогенный, туды его в качель!

Температура у нас в желудках около 40градусов, ну прям, как на глубинах…. На каждые сто метров она повышается на три градуса, – забормотал Любомудр, – на 1000 метров –  на тридцать градусов, плюс градусов десять на поверхности. Стало быть,  так и есть – около1000 метров. Почти что – главная зона нефтегазообразования по биогенщикам-перегнойщикам.

Капустка, шпинат, винегрет, хрен – растительная составляющая захороняющегося материала, стюдень и рыбка – животная.

Бактерий разных  в желудках полно, больше анаэробных. Так что процесс идёт без доступа кислорода, прямо как в твоих нефтематерных свитах – что в майкопских, что в доманике. А хочешь – и в сезымской.

Тут я аж обалдел: как легко и быстро уловил всё Филофилгенов, даже названия свит запомнил.

– Теперь для миграции конечных продуктов нам, говоришь, разлом нужен? – продолжил Бухштабыч. – Ну, разлом не разлом, а выход какой-то всё равно найдётся. Ну, окончания эксперимента сегодня мы не дождёмся….Ты когда просыпаешься? В семь? Приходи часам к восьми. Кофейку  выпьем, результаты эксперимента занесём в протокол и во все Главные Академии отправим.

Расстался я с Бухштабычем озарённый и просветлённый. Вот голова! Люди полтораста лет копья ломали, а он в полторы минуты всё рассудил.

Назавтра утречком встретились мы, обменялись результатами эксперимента: ни у меня, ни у Бухштабыча, ни у Дуси нефти и углеводородных газов на выходах не обнаружилось. Занесли всё это в протокол и скрепили отпечатками пальцев.

К обеду добрались до райцентра и разослали копии нашего протокола в Киев, Париж, Лондон, Фрайберг, в Американскую ассоциацию нефтяных геологов. А в Питер и Москву отправлять не стали.  Там биогенщики нас, может быть, и поймут, но осерчают сильно, расстроятся. Вот ведь до чего гласность довела: над самими апологетами  бесстыдно смеются!

Прав был Дима Менделеев, абсолютно прав! Чтобы такое благородное вещество как нефть из под хвоста инфузорий, трилобитов и динозавров вываливалось – быть не может! Что в рифее, что в кайнозое – что посеешь, то и пожнёшь. Иначе никогда на Земле не было. Отложил перегной – навоз получишь.

Оно, конечно, можно и из этого добра  алмаз получить. Но какие Р и Т в автоклавах нужны, какие деньжищи!

Ну, уж, нет! Лучше пусть будет по Менделееву.

Степан Сергеев

Хутор Выселки, Степаньковского района, Сергеевской  обл.

Май 2013 г.